ИГОРЬ ГРИГОРЬЕВ нырнул в весну и всех за собой позвал
Из ста процентов вешнего бомондно-разгильдяйского сумасшествия в Москве – девяносто пять процентов на совести Игоря Григорьева, главного редактора культового журнала “Ом”, который, кстати, только тем и занимается, что пропагандирует политику обезоруживающих улыбок, знание о мире его, мира, подноготной, погружения с этой целью в умные книжки, но с большими и бесноватыми перерывами на бесноватую дискотеку.
Без малого десяток человек, не отличавшихся дотоле сколько-нибудь заметной способностью к мимикрии, на моих глазах, исполненных скепсиса, ПОМЕНЯЛИСЬ! Я долго искал слово, не хотел, чтоб оно било наповал своей вычурностью, но именно ПОМЕНЯЛИСЬ – под воздействием, что удивительно, не знакомства со мной, а под влиянием чтения журнала “Ом”!
Ну, эту статейку я пишу не затем,чтоб петь дифирамбы “Ому” и его главреду, хотя очень хочется, я пишу о вечеринке в клубе “Титаник”, где весенней ночью люди, с которыми можно сварить кашу и сообща любить жизнь, делали заявления со сцены, у бара, подле деликатного места, в танце, на улице.
Последний по времени номер “Ома” вышел с Андреем Бартеневым на обложке и блестящим материалом о нем (по-моему, на память, Татьяны Байдаковой) в недрах журнала.
В “Титанике”, как всегда, был аншлаг, хотя, утверждает Григорьев, были ТОЛЬКО СВОИ. Фуршет сочетался с перформансом и наоборот.
Я похулиганил от души, на сцене свалив И.Г. под восторженные вопли присутствующих. Григорьев дает трибуну всем – книжникам, оболтусам (хотя часто это сочетается – как во мне), музыкантам, и не обязательно, как на этой вечеринке Маликову, ангажированным. В этом я, дитя трафаретов, вижу символику: это иллюстрация моего давнишнего наблюдения, что Григорьев открыт миру, он, Григорьев, знает: в открытости – залог твоего долголетия. В конце концов, залог интересности жизни.
Отар КУШАНАШВИЛИ.