Одинокий, обессиленный, отчаявшийся человек на краю сцены-бездны. Для него все уже в прошлом… Через несколько десятков секунд он и сам станет прошлым…
Но голос, начав с тихого, едва различимого, спотыкающегося речитатива, в какой-то момент, словно не желая мириться с роковой неизбежностью предстоящего, вдруг поднимется до небывалой, завораживающей, трагической мощи и глубины…
Предсмертная ария белого офицера Михаила Ярового, так непоправимо разошедшегося с женой во взглядах на революцию… Ну, ничего, жена и революция поставят его на место! Сейчас он допоет свое… и застрелится (где-то там, в закутке за сценой). Гасите свечи, господа, гасите свечи…
Это был ноябрь 1985-го года… Это был спектакль «Товарищ Любовь» в московском театре Оперетты… Это был Герард Васильев в роли поручика Ярового…
И это было потрясающе, доложу вам я. Потому что я ЭТО видел.
– Герард Вячеславович, вы пришли в Московский театр Оперетты в 1968-ом году…
– Это вопрос или утверждение?.. Да, через два года будет пятьдесят лет, как я в этом театре.
– А до этого была учеба в Ленинградской Консерватории и один сезон в Новосибирском театре музкомедии, где вам за восемь месяцев удалось подготовить шесть главных ролей… Скажите, что это было, если не подвиг?
– Георгий Павлович Ансимов (главный режиссер Московского театра Оперетты – А.К.) в уже упомянутом вами 1968-ом году представляя меня труппе, попросил, чтобы я сам коротко рассказал о себе… Ну, я и начал перечислять: Суворовское училище, Ленинградская Консерватория, один сезон в Новосибирске, шесть главных ролей за восемь месяцев, не считая НЕ главных… И тут за спиной я услышал чью-то реплику: «А ведь здесь-то такого не будет!»
– Зловеще прозвучало…
– Нет, не в этом дело. Просто столичные театры в подобных актерских подвигах совсем не нуждаются. Сами понимаете, если кому-то дают роль, то у кого-то эту роль надо отобрать… Но плохих-то актеров в столичном театре, как правило, не держат! А отбирать роль у артиста, который вполне прилично ее исполняет, – тоже как-то странно… Так что прав оказался голос за спиной: здесь такого не было.
– А как насчет процесса адаптации? Сложно вам было привыкнуть к Москве?
– Я об этом никогда не думал: сложно или не сложно… Москвы-то я, честно говоря, почти не видел поначалу. Была только комната в общежитии и Театр. Я вам больше скажу: ничего другого и не требовалось… В свободные вечера ходил в другие театры: в Вахтанговский, на Таганку, в Современник… И, конечно, в Малый – послушать правильную московскую речь, поучиться ей.
– К коллегам, так сказать, присматривались?
– И присматривался, и приценивался, и прицеливался (смеется). Недаром же в моем «послужном списке» есть роли, о которых мечтают драматические артисты: Кречинский, Сирано де Бержерак, Яровой, Цезарь.
– Я слышал, что актеры в те времена любили после спектакля этак закатиться всей компашкой к кому-нибудь на кухню и затеять там до рассвета какой-нибудь ядреный антисоветский разговорец…
– Я экспертом в области кухонных разговоров никогда не являлся, – тут вы не по адресу. Предпочитаю на кухне обедать, завтракать, в крайнем случае, ужинать (хотя, говорят, есть после шести вредно). А пообщаться с коллегами можно, например, и в филармоническом концерте. В антракте.
– А вы не испытываете ностальгии по тем временам? Ушедшую, как говорится, натуру назад не воротишь…
– Нет, не испытываю. Я считаю ностальгию для себя чувством совсем необязательным. И поэтому старюсь по возможности исключать ее из своего рациона. Жить надо здесь и сейчас, в условиях максимального приближения к реальному времени. А все эти разговоры – что было? что будет? – больше похожи на визит к гадалке.
– Сколько у вас сейчас спектаклей в репертуаре театра?
– Три названия. Я пою Цезаря в «Цезаре и Клеопатре» Журбина, графа Айзенберга в «Фее карнавала» Кальмана. В спектакле «Grandkankan» исполняю арию мистера Икса… Но основная моя забота сейчас – мои студенты. По предложению руководства РАТИ я в этом году набрал курс оперетты и мюзикла. Начал сотрудничать и с Театральным Училищем им. Щукина, где есть целевой курс нашего театра… Работы, в общем, хватает.
– А конкурс молодых артистов «ОпереттаLand» еще проводите?
– Недавно очередной – уже восьмой по счету – завершился. Первую премию разделили замечательные ребята из Санкт-Петербургской музкомедии Анна Булгак и Александр Леногов. Очень сильный состав участников был в этом году, яркая, интересная борьба… Думаю, перспективы у нашего жанра есть.
– Герард Вячеславович, я так понимаю: для вас оперетта – это еще и миссия?
– Для меня оперетта – прежде всего миссия. А выполнима ли она? Если бы знать, если бы знать…
