“Жизни мышья беготня” поглощает нас, москвичей, полностью, и так трудно порой остановиться, поразмыслить не о работе или некоем громком событии, а о том, что нас окружает, о людях и их чувствах. Эту остановку и радость простых эмоций подарил недавно зрителям спектакль “Интимная жизнь” “Театра Михаила Боярского”, гастроли которого состоялись на сцене Театра сатиры.
Главную роль в спектакле на пару со “звездным” супругом играет замечательная актриса Театра Ленсовета Лариса ЛУППИАН, чья красота и тонкий разносторонний актерский талант давно завоевали расположение петербургских театралов, да и московские о ней наслышаны. Лариса нечасто дает интервью, и наша беседа – тот редкий случай, когда совпало желание спросить и желание сказать.
– Лариса, в спектакле “Интимная жизнь” ваша героиня Аманда произносит фразу: “Обожаю путешествия!” А вы их любите?
– Люблю, но, наверное, не до такой степени. Все-таки больше всего я люблю свой дом. Конечно, очень интересно где-то побывать, но почти всегда на это не хватает времени. Мы, артисты, вообще очень много ездим, и такие путешествия мне нравятся больше; когда работа совмещается с познанием чего-то нового.
– А насколько вам по душе Москва?
– Я бываю в Москве довольно редко… Москва, конечно, грандиозный город, но я больше люблю Петербург, такой гармоничный, стройный; в Москве же вечный сумбур, столкновения людей. Москва – это люди. Я поражена их энергией, их поддержкой друг друга. У нас этого нет; если город представляет какую-то цельность, то люди очень разобщены.
– Вы по натуре домашний человек?
– Я очень разный человек, и мне непросто в жизни, потому что я попыталась совместить любимую работу, без которой не мыслю своей жизни, и любимую семью, а это всегда очень сложно для женщины. Но меня эти трудности не пугают, потому что иметь свой дом, семью и любимую работу – это большое счастье.
– В прошлом сезоне в вашем театре была премьера спектакля “Трамвай “Желание”. Это ваша первая встреча с драматургией Уильямса?
– Нет, Уильямс – мой любимый автор, и я всегда мечтала сыграть именно роль Бланш. Когда я прочитала пьесу, а потом увидела очень хороший спектакль в Театре на Литейном, у меня где-то в подсознании зародилось это желание. Я считаю: это самая лучшая женская роль в мировом репертуаре и самая трудная для меня. Я всегда ее играю с трепетом и очень серьезно к ней готовлюсь.
Такую драматургию сложно с самого начала сделать самодостаточной, а спектакль таким, как того заслуживает этот автор. Все приходит со временем. Сейчас наш спектакль много “набрал”, и если ему удастся задержаться, то, думаю, он будет становиться еще лучше.
– Что главное в Бланш именно для вас? Она действительно “бланш” – белая?
– Да, для меня любая женщина – белая; ведь женщина – изначально чистое, светлое существо, и если в ней есть что-то плохое, значит, жизнь ее мучает, терзает, ломает.
В Бланш заложена и духовность, и чувственность; это очень редкое сочетание, которое всегда раздражает мужчин, потому что они любят либо “духовную” женщину в очках, которая сидит в библиотеке, либо чувственную самку, с которой можно делать только одно, а когда в женщине сочетаются ум и чувственность, таких женщин они затаптывают в грязь, как затоптали Бланш. Но она, как стебелек, выпрямляется, поднимает голову, встает при каждом ласковом слове, порыве души, благодарная за этот порыв, направленный в ее сторону.
– Говорят, что артист бывает либо прокурором, либо адвокатом своего героя. Кем являетесь вы?
– Разумеется, адвокатом. Думаю, что артисты всегда стараются быть адвокатами своих ролей, даже отрицательных.
– Вы играли вместе с Алисой Фрейндлих…
– Да, с Алисой Фрейндлих я сыграла мою первую роль в театре, будучи студенткой второго курса театрального института. С этого началась моя актерская судьба в Театре Ленсовета. Это был очень хороший спектакль по французской пьесе “Двери хлопают”, он очень долго держался на сцене. Когда Алиса работала в театре, я всегда внимательно наблюдала за ней; я из тех актеров, которые стоят за кулисами и смотрят, как играют их товарищи.
– Кого из своих партнеров по сцене вы вспоминаете с наибольшей любовью?
– Я очень любила Анатолия Равиковича – это блестящий артист; Дьячков – мы репетировали с ним “Отелло” (жаль, что спектакль так и не вышел); он был не только талантливый актер, но и режиссер, у него была хорошая школа – школа Зона, которая предполагает подробный разбор роли, проникновение буквально в каждое слово. В работе с Дьячковым я впервые столкнулась с таким методом работы, это много дало мне впоследствии, поскольку актер во многом готовит свою роль сам – редко попадаются такие режиссеры, как Фоменко, Захаров, которым можно себя доверить.
– Вам везло с режиссерами?
– Считаю, очень повезло, что я попала к Владимирову – он был интересный, неожиданный, ему всегда приходили в голову какие-то сумасшедшие идеи, оказывавшиеся потом весьма уместными. Сейчас к нам пришел очень хороший режиссер Владислав Пази, и после многолетнего простоя в связи с болезнью Владимирова театр вышел на новый уровень, мы связываем большие надежды с его приходом.
– На ваш взгляд, с вами легко работать?
– Со мной очень легко работать – у меня легкий характер, и я могу приспособиться к любому. Много работаю сама и на каждую репетицию приношу что-то свое.
– С каким ощущением у вас связан театр?
– Театр – это место, где я могу раскрыть свою душу. Не могу сказать, что я замкнутый человек, но в жизни многое прячу в себе, потому что не имею права выплескивать какие-то эмоции и чувства. А на сцене все, что во мне копится, могу спокойно, никого не стесняясь, пережить. Например, все, что накопила тяжелого в жизни, я выплескиваю в спектакле “Трамвай “Желание”. И в других ролях тоже. Я получаю от этого удовольствие. Сцена – другая моя жизнь, которая мне помогает.
– Кто ваш любимый драматург?
– Наверное, Вампилов. Островский – тяжеловат, хотя его пьесы идеально сделаны и очень умны. Обожаю Шекспира; я всегда хотела сыграть королеву Гертруду в “Гамлете”, но больше всего мне нравится роль Гамлета, и если бы я была мужчиной… Люблю и “Отелло”, и “Ромео и Джульетту”, и комедии – это, наверное, венец творений Шекспира.
– Есть ли что-нибудь в театральном процессе, что приводило бы вас в восторг?
– Я больше всего люблю репетиции с хорошим режиссером и в хорошей актерской компании. Самое интересное – это копаться в пьесе, разбираться, сводить концы с концами… И спорить, и ссориться, и искать способы выражения, выразительности. Мне кажется, профессия артиста сродни профессии следователя: ищем мотивы поступков наших героев, ищем, почему так происходит.
– Вам удается следить за процессом театральной жизни, происходящим вокруг? Вы смотрите спектакли коллег?
– Да, даже около года назад я делала на телевидении программу, которую сама придумала под названием “Театральный бинокль”. Мне стало обидно, что о наших петербургских театрах так мало знают. В то время я ходила на все премьеры, общалась с артистами, режиссерами… Сейчас, правда, тоже стараюсь не пропускать что-то интересное, хотя для нас, артистов, трудно выбраться вечером в театр – хочется в свободный день побыть с семьей.
– Есть ли какие-то наиболее сильные впечатления?
– Конечно, от спектаклей Пази. Пока эти впечатления не перекрыл еще ни один театр. Это и “Дама с камелиями”, и “Самоубийство влюбленных на острове Небесных Сетей”. Они, наверное, самые сильные спектакли нашего города.
– Традиционный финальный вопрос: у каждого человека есть мечта. Какая она у вас?
– У меня была одна мечта: сыграть Бланш в “Трамвае “Желание”. И, поскольку она сбылась, сейчас у меня мечты нет. Я реалист, и не из тех людей, которые мечтают. Я благодарна жизни за то, что есть в настоящий момент, и не загадываю даже на последующие пятнадцать минут. Мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось.
Беседовала Алиса НИКОЛЬСКАЯ.
Фото В.ВАСИЛЬЕВА.
На снимке: Бланш – Л.Луппиан.
