В Музее музыкальной культуры имени Глинки чествовали Амирана Павловича ОГАНЕЗОВА в связи с его 65-летием. По должности он реставратор смычковых инструментов, а по призванию – скрипичных дел мастер. На вечере великолепно звучали его инструменты, которым он дает поэтические названия – скрипки “Черный тюльпан”, “Аve Maria”, “Красная”, альт “Надежда”.
Всю свою сознательную жизнь Амиран Павлович связан с музыкой. Учиться играть на скрипке начал во время войны в Баку. Потом закончил училище и поступил в Гнесинский институт, стал педагогом. Много лет директорствовал в музыкальной школе в Лефортове. И вот, когда он учил детей азам скрипичной премудрости, начал подмечать, что наиболее талантливые из них ужасно страдают от звучания дешевых фабричных скрипок, которые родители были в состоянии им приобрести. Ему-то в детстве посчастливилось учиться на маленькой немецкой скрипочке, копии Страдивари, которую тетушка купила вместо еды.
И тогда Амиран Павлович решился вторгнуться в “тело” инструмента, чтобы улучшить его звучание, делал удобные шейки, настраивал деки. Все это поначалу происходило интуитивно. А вот когда проштудировал старинную книгу “Очерки по истории изготовления смычковых инструментов” Витачека, начал работать по-научному. В общем, о смычковых инструментах он узнал все.
Как-то пришел в гости к своему давнему знакомому, директору Музея музыкальной культуры имени Глинки Анатолию Дмитриевичу Панюшкину. Тот очень удивился, когда увидел, что Оганезов может чуть ли не о каждом уникальном инструменте в экспозиции рассказать свою историю. И пригласил на работу в музей. Здесь-то Амиран Павлович попал в свою стихию и начал делать авторские скрипки. Первые – “Черный тюльпан” и “Флер”. Теперь каждый год делает по два-три инструмента, и все они попадают как к молодым, начинающим музыкантам, так и к профессионалам. А вот “Черный тюльпан” Амиран Павлович хранит дома как талисман, никому ее не продает. Темно-вишневого цвета она удивительна по звучанию и очень хороша…
А делаются инструменты из “дров”, которые попадают к нему разными путями. Как-то сотрудница музея Надежда Севницкая принесла ему два кленовых чурбака. Решил сделать маленький альт и в честь дарительницы назвал его “Надежда”. Еще одну интересную историю Амиран Павлович рассказал о мастере-эксперте Бернаре Милане из города Мирекур – столицы французских скрипичных мастеров. Там существует специальная школа, вроде наших ПТУ, где учатся тридцать юношей и девушек со всего мира. Когда Амиран Павлович сыграл на своей скрипке, тамошние мастера здорово удивились, узнав, что он этому делу нигде не учился. Так вот, Бернар подарил ему чурбачки и сказал, что заготовлены они еще его отцом 80 лет назад. Из них мастер сделал копию Амати, соблюдал все расчеты, настройку дек. И назвал ее “Аve Maria”. Привозят ему хорошую ель и клен из Закарпатья с выдержкой в сорок лет. Поэтому самый лучший подарок для Амирана Павловича – “дрова”. На юбилейном вечере ему подарили нарядно упакованный сверток. У него глаза загорелись, как у мальчишки.
Большое значение придает Амиран Павлович лакам. Он провел многочисленные химические опыты и убедился, что его лак будет жить очень долго, сохраняя скрипку. Лаковое покрытие не должно мешать звучанию, а это значит, что дерево и под лаком должно “дышать”. “Голенькая” скрипка не проживет и полгода: температура, влажность, грязь от рук – все отрицательно воздействует на древесину. А лак может сохранять инструмент 400 лет.
Оказывается, проверить, какое получилось у скрипки звучание не так просто – путь к звуку долгий. “Начинаешь делать заготовки (все делаю сам), через три месяца собираешь скрипку, ставишь струны и… с трепетом ждешь первого звука. И сразу понятно: удача или так себе”, – рассказывает мастер.
Бывает, не устраивает окраска звучания, неважно звучит отдельная струна. Приходится собранную скрипку разбирать снова и снова, что-то подлаживать, подпиливать миниатюрными рубаночками, ножичками, пилочками. Скрипку “Аve Maria” только с третьего раза “закрыл” окончательно. Амиран Павлович говорит, что знаменитые кремонские мастера свои секреты не очень-то выдавали и сами, в основном, экспериментировали. Например, Страдивари свою последнюю, потрясающую по акустике скрипку сделал в 95 (она потом принадлежала князю Юсупову), а начал работать в 12 лет. За всю жизнь сделал полторы тысячи скрипок – одна лучше другой. Так что мастерство, по мнению Амирана Павловича, приходит с годами, надо только все время искать что-то, не останавливаться в поисках. Тем более, что по работе ему все время приходится общаться с уникальными инструментами. А когда два года назад в музее проходил Международный конкурс скрипичных мастеров, Амиран Павлович познакомился с лучшими из них, членами жюри – Бернаром Миланом из Франции, канадцем Жюлем Сен-Мишелем, немцем Карлом Ройем, итальянцем Джобатта Морасси.
В завершение юбилейного вечера Амиран Павлович сделал родному музею замечательный подарок. Больше года назад ему в старом мешочке принесли обломки старинной скрипки. Как выяснилось, это инструмент конца ХVIII века русского мастера Емельянова. Скрипка была сработана по заказу одной итальянской цыганки. Аналогов такой нет нигде. Год корпел над хрупкими фрагментами мастер, и получилась чудо-скрипочка с превосходным звучанием. Что Амиран Павлович собственноручно продемонстрировал, сыграв “по заказу” директора армянскую мелодию…
Ирина ШВЕДОВА.
Фото Александра ВОЛОДИНА.
На снимке: скрипичных дел мастер Амиран Оганезов.
