ПОЧЕМУ СТАВИЛ СПЕКТАКЛИ В ПЕТЕРБУРГЕ, А НЕ В МОСКВЕ?
– Потому что не звали. А Гергиев звал. Но сейчас пишу либретто на тему того памятника, который мне когда-то для Болотной площади заказал Юрий Лужков – «Дети – жертвы пороков взрослых». Очень интересный, сложный и трагический балет может получиться, Стас Намин уже начал писать музыку.
О ЧЁМ БЫ СЕЙЧАС ПЕЛ ВЫСОЦКИЙ?
– Думаю, о том за что бы ему потом, возможно, пришлось получить пулю в лоб за углом. Всех нас волнует – куда мы идем и кто ведет страну к нищете. Вижу по ТВ: лежит в древнем полуразваленном бараке пожилая женщина. Одинокая. Квартиру ей почему-то не дали. Она больна, воспаление легких. В доме холодно, сердобольные люди приносят ей пластиковые бутылки с горячей водой, чтобы как-то согреть… И тут же показывают какого-то, извините за выражение, заср…ца, который строит себе самую большую яхту в мире за полмиллиарда долларов. Я 30 лет прожил в Америке, и про тамошних миллиардеров все четко знают: вот этот начинал с чистильщика сапог, а потом у него была своя мастерская, потом фабрика – весь его путь и на чем он заработал деньги. А что мы знаем про российских миллиардеров? Судя по их капиталам, они очень много трудились на благо общества, но куда подевались плоды их трудов? Где процветание страны?
О ПАТРИОТИЗМЕ
– Уж точно не квасной патриот, как все эти ряженые казачки с алюминиевыми медалями. Верующий, был даже послушником в монастыре, но не сторонник исступленного православия, которое захлестнуло Россию. Священники имеют право учить нас морали, но когда они начинают контролировать искусство, я против. Да и много ли истинно верующих, если в стране православие было почти истреблено? Где те, кто вчера громил церкви и уничтожал священников? Удивляюсь все же, какая короткая у людей память…
Когда 25 декабря 1971 года меня высылали из страны с 50 долларами в кармане (больше не разрешили брать ничего), я смотрел на этот унылый пейзаж, потрепанные сельские трактора – и сердце сжималось тоской: неужели я больше этого никогда не увижу? Ведь тогда если покидали страну, то навсегда. А с другой стороны в ушах стоял голос полковника, который вел мое дело. Он меня «успокаивал»: Михаил Михайлович (такая изуверская вежливость, меня и сейчас никто по имени-отчеству не называет, тем более тогда, в 28 лет), пока вы не прошли пограничный контроль, вас могут вернуть и отправить в Сибирь…
Не дай Бог нам вернуться в те времена, когда бездари стучали себя кулаком в грудь – «я патриот!» – и искали в стране «пятую колонну». И ведь сейчас ее снова ищут! Причем где, среди забитой интеллигенции. Хотя разве это интеллигенция вредит стране? Разве интеллигенция виновата в том, что «умные» законодатели приняли такой Лесной кодекс, при котором у нас теперь погибает от недосмотра и пожаров по 50 миллионов гектаров леса ежегодно? Или, может, интеллигенция передала китайцам, которые известны своим безобразным отношением к природе, 12 миллионов гектаров на Дальнем Востоке? Разве интеллигенция разрушила промышленность, сельское хозяйство?.. А думцы, вместо того чтобы заняться этими реальными проблемами, выдвигают идею переделать 100-рублевую бумажку, потому что кто-то с лупой разглядел, что на ней Аполлон без штанов, и ребенка это-де сразу сделает гомосексуалистом. Ну тогда должны быть гомосексуалистами все, кто посещал в детстве баню.
Нет, я себя патриотом не назову. Это слишком громкое звание. Когда-нибудь потом, когда уже встречусь с праотцами, люди смогут судить, насколько верно Шемякин служил России. А я – просто человек, любящий свою землю и народ, старающийся, чтобы его дело здесь продолжилось, чтобы выросли новые поколения талантливых художников.
НЕ ХОЧЕТ ЛИ ОКОНЧАТЕЛЬНО ВЕРНУТЬСЯ В РОССИЮ?
– Вот это – нет, я все-таки не сумасшедший, хотя в сумасшедшем доме сидел. Если я здесь поселюсь, мое служение России выродится в борьбу с чиновничьим бредом. А ну-ка представьте, вот я работаю в Мариинском театре, делаю эскизы костюмов и, как принято у художников, подписываю их. На границе меня тормозят: извините, тут подпись Шемякина, мы такие вещи не можем выпустить. Я говорю: но это МОИ рисунки, они мне необходимы для работы. Отвечают: ладно, из уважения к вам на первый раз прощаем, но никогда больше не ставьте свою подпись, потому что иначе вы должны будете поехать в Министерство культуры, там ваши работы оценят, вы заплатите налог и только тогда сможете их вывезти… Когда будет нормальное законодательство, когда будет разогнана свора чиновников, которая уничтожает нашу Родину, тогда я с удовольствием перееду даже не в Россию, а на мою историческую родину – мечтаю жить на Кавказе. Но сегодня такое невозможно. А за границей – и в Америке и во Франции – я служу России. Я часть культурной экспансии России во всем мире.
Сергей БИРЮКОВ, «Труд».
