В двух новых фильмах герои любимого актера спорят друг с другом. О прописке наших надежд
По праздникам телевидение любит порадовать зрителей повторением пройденного. Я в принципе не возражаю. Двадцатый просмотр “Семнадцати мгновений весны” или тридцатый повтор “Места встречи…”, что на телевидении, видимо, заменить нельзя, потому что нечем, действуют, как стакан валерьянки. Кажется, что мир, хоть и пошатываясь, все-таки держится по-прежнему на трех китах, киты – на спине черепахи, черепаха дремлет посреди Океана.
С кино тоже все по-прежнему. Любимое стоит на трех китах. В центре – главный: Актер, его величество. Отсутствие крупных актерских свершений в современных хитах означает, что новый киномир построен на песке. Скучно, девушки! На экране нет как нет желанного – Героя-в-которого-можно-влюбиться. А значит, и новой жизни, которая, как известно, всегда плод любви, в наново устроенном киномире зародиться не от чего. Хорошо еще, что старые пленки не совсем выцвели. И не все, кто берется нынче снимать кино, начинают с чистого листа, как будто до них ничего не было, как будто неизвестно из школьной программы, что мир держится на трех китах. И на любви.
Под первые грозы ТВ, как водится, выкатило на экран “О бедном гусаре замолвите слово”. И в который уже раз по весне повезло влюбиться. В Валентина Гафта – гусарского полковника. В его юношескую стать и старые раны, в его доблесть и его печаль. А через него – в доблесть и печаль старого фильма Эльдара Рязанова, смысл которого в свое время, к счастью, проскользнул мимо цензуры. Впрочем, может быть, кто-то из ответственных товарищей тогда на самом деле догадался зажмуриться: в фильме о 40-х годах прошлого века с их печалью о товарищах, поднявшихся на поступок и погибших, с торжеством мелкой мерзости и чувством вины, размененном на мелочи жизни, абсолютно очевидно узнавались наши 70-е – торжество мелкой мерзости, печаль, вина.
В новом своем фильме Эльдар Рязанов предлагает нам опознать приметы наших 90-х. Невеселые – как это уже было в “Небесах обетованных” и “Дуралеях”. Как само название фильма – “Старые клячи”. Правда, в титле этом не одна грусть, есть еще и нежность – к героиням, теткам на возрасте, в новых временах неудачливым, но и на обочину жизни скатываться не согласным. У одной некий крутой обманом отобрал единственную собственность, последний приют – квартиру в Доме на набережной; крутому позарез нужно было жилье с видом на Кремль. Подружки пострадавшей терпеть несправедливости не могут, а могут они – бывшая учительница, бывшая ученая, бывшая покорительница сердец, ныне пенсионерки, приторговывающие на улице, – еще многое. И берутся своими силами, не надеясь на представителей закона, разогнать шпану, вернуть обманутой родительский дом.
Рязанов – человек добрый. От широкой своей души он выдал теткам “оружие возмездия” – суперавтомобиль, сконструированный будто бы когда-то для самого товарища Сталина. Сверхскоростной, неуязвимый, плавающий, только что не летающий. С этой штукой приключения “старых кляч” начинают походить на фантастическую клоунаду. И роскошные актрисы – Лия Ахеджакова, Светлана Крючкова, Ирина Купченко, Людмила Гурченко – оказываются блестящими клоунами. Белыми – белому всегда достается зрительское сочувствие; нахальный и ловкий рыжий все гонит и гонит его с арены, а он, вечный неудачник, недотепа, подранок, в синяках и шишках, все возвращается, и с ним возвращается к нам надежда.
Есть мнение, что в “Старых клячах” Рязанов развил идею “Ворошиловского стрелка” и успешно довел ее до абсурда. В фильме действительно не так уж много от “жизненной правды”. Зато очень много правды, которая выше и больше сиюминутной, обыденной. Рязанов не просто защищает обиженных. Он категорически отказывается уводить “старых кляч” с исторической арены. Не потому, что цепляется за прошлое – это занятие пустое, а добрый человек Рязанов вовсе не дуралей. Но совершенно необходимо, чтобы кто-то связывал времена.
По Рязанову, это право и обязанность возлагаются на человека, который в любых обстоятельствах времени остается самим собой – человеком. Для особо непонятливых режиссер еще и выписывает свое credo очень крупными буквами: на грузовике, который увозит из фильма нарушивших все возможные правила движения, но наказавших-таки обидчика “кляч”, начертано: “ЛЮДИ”. За это – за то, что они люди, – героини награждаются не только попранием несправедливости, но и возвращением надежд. Награда выдается каждой по масштабу заветной мечты. А героине Ирины Купченко, угрюмой, засушенной одиночеством, достается то, о чем она уже и не мечтала: любовь, с которой начинается новая жизнь, связывающая времена. Седой боевой генерал, настоящий мужчина для настоящей женщины, умеющей разглядеть за сединами не померкнувшую доблесть и не сгорбившуюся душу. Гусарскому полковнику из старого рязановского фильма он – наследник по прямой. Сыграл генерала, конечно же, Валентин Гафт, и за ним по-прежнему летит сердце.
Одновременно с рязановской “оперой нищих” на экранах появился “Дом для богатых”. Фильм Валерия Фокина по сценарию Анатолия Гребнева тоже исполнен самых добрых намерений – для кинематографа Гребнева, ведущего в паре авторов фильма, это норма и основной закон. Гребнев принадлежит к тому поколению и к тому особому и в этом поколении отряду драматургов, которые, почитая сценарий произведением изящной словесности, имели потребность, а также смелость писать для себя. Соответственно он имел все основания предполагать, что плоды этой затеи могут пойти “в стол”. Но оказался – на удивление самому себе – востребованным надолго и на всю катушку, как это бывает только с ловкими сюжетослагателями, к которым Анатолий Гребнев себя ни в коем случае не относит. Лучшие фильмы, поставленные по его сценариям и намерения сценариста не исказившие, – “Июльский дождь”, “Старые стены”, “Успех”, “Путешествие в другой город” – следуют за природной киногенией самослагающихся и в самом своем течении проявляющих многозначные смыслы житейских историй. И в каждом из них в человеческих историях светится задающее им тон и рождающее своих героев время. Герою 90-х, преуспевающему сатирику, драматург передал удивление от того, что, осуществляя глубоко личную потребность и не поступаясь правдой, он узнал успех.
Сыграл удивленного победителя (“Их кроешь, а они смеются и платят!”) опять же Валентин Гафт – со всем присущим ему мастерством и очарованием. Но заветного волнения при появлении его в “Доме для богатых” пережить не удалось. Проблема в тезисе, который актеру предложено доказывать: в наших местах он настолько нов, что для усвоения его в чувстве, вероятно, требуются аргументы более сильные и более материальные, чем добрые намерения автора.
Дом для богатых – старинный московский особняк. За полтора столетия, протекающих на экране (с 50-х годов прошлого века по конец нынешнего), он не раз меняет хозяев и интерьер. Проигравшийся аристократ продает особняк крепкому дельцу, тот превращает его в доходный дом, затем здесь образуется коммуналка, нынче превратившаяся в натуральную “воронью слободку”. По нашим временам фильм сделан на удивление добротно. Привыкнув к современному кинематографическому “кое-какерству”, удивляешься: как хорошо и грамотно снято (оператор Вадим Алисов), как точно в атмосфере, деталях, костюмах проработаны все восемь просканированных на экране временных слоев, как точны и выразительны типажи. Так же выразительны разыгрывающиеся в старых стенах человеческие истории, из которых складывается конспект большой российской Истории. Закат промотавшего наследство дворянства, приход лопахиных, появление “новых людей” – в одной из комнат доходного дома поселяется чета молодых народовольцев. Полвека спустя ту же комнату занимает счастливая семья “красного директора”; в 37-м в дверь стучат энкавэдешники. До наших дней доживают вдова директора, ее бывшая домработница и потрепанный жизнью боец невидимого фронта – из тех, кто уводил “красного директора” в небытие. А в светлой угловой комнате (той самой) устраивается молодая пара, прикидывающая, как бы отсюда поскорее выбраться и наладить быт по моделям телерекламы.
Выбраться из “вороньей слободки” помогает богатый сатирик. Всем и каждому. Деньги ему обломились такие большие, что на них удается расселить коммуналку, купить особняк и вернуть ему прежний благородный облик. Дом этого достоин. И новый хозяин получил то, что имеет, по заслугам. Он знал бедность, он никого не обманывал, он много трудился. Большие деньги не вскружили ему голову, не сделали жлобом – разве что придали уверенности повадкам и пружинистости походке. Но судя по свидетельствам трех бывших жен удачливого Романа Петровича, он и прежде был не сморчком. В общем, все вроде бы нормально. Талантливый и честный человек в нынешней России не обязательно аутсайдер. Не воровское богатство – к добру. И дому (читай – стране), и его населению оно на пользу. Стало быть, для всеобщего благорастворения нужно всего-то навсего, чтобы наш дом Россия сделался домом для богатых. “Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!”. Передовые отряды уже на трудовом фронте. Не мешайте им, люди!
Что-то случилось. Один из трех китов, подпиравших наш мир, кажется, ушел в отпуск. И в пошатнувшейся реальности гуманистический вектор российской культуры, всегда стоявшей за униженных и оскорбленных, на ветру времени разворачивается в совсем ином направлении. Где же на самом деле прописаны наши надежды? Об этом спорят друг с другом равно исполненные самых лучших намерений авторы двух новых фильмов. Об этом спорят новые герои любимого актера весной “нулевого года”, на новом повороте нашей жизни, за которым открылись дали, во всем еще туманные.
…Тихой ночью посреди отреставрированной красоты богач-сатирик мечтательно представляет себе, как за огромным обеденным столом уселись все бывшие хозяева, постояльцы и посетители старого дома. Аристократ и крепкий хозяин, юные революционеры и обыскивавшие их жандармы, “красный директор” и сгубившие его “государевы люди”, представители поколения “некст” и не изменившийся за полтора века дворник-холуй. Все спокойны и веселы, поскольку полтора века разводившая их по разные стороны баррикад кривая российской истории наконец-то вывезла на правильный путь. И теперь за общим столом не будет ни обиженных, ни обидчиков, ни несогласных друг с другом, ни тем более непримиримых врагов.
В наших местах, конечно, все возможно. Особенно за столом. Но только если немедленно выпить.
Наталия БАСИНА.
На снимке: кадр из фильма “Старые клячи”.
