Долговая порука

Современные русские песни о главном поются на чужих языках

1 мая из Москвы в Женеву было не улететь. Новые русские труженики отметили праздник весны и труда массовой миграцией в швейцарские Альпы, на самые дорогие в мире горные курорты.

Четыре места для приглашенных на фестиваль документального кино в соседнем с Женевой Нионе с трудом отыскались только на следующий день. Из-за этого пропустили открытие и едва догнали фильм, которому Гран-при фестиваля был назначен по определению. Голландский режиссер Йохан ван дер Коекен, узнав о том, что он болен раком и дни его сочтены, взял кинокамеру и отправился в путешествие во времени и пространстве – по волнам своей памяти. “Долгие каникулы” стали его исповедью и признанием в любви к миру, в котором он так хотел бы остаться.

Упав с неба прямо в фестивальный центр на берегу сияющего Женевского озера, мы обнаружили, что все здесь бурлит сочувствием к коллеге и восторгом по поводу его профессионального подвига. Один из наших, самый дотошный, все-таки решился спросить: “Как сделано?”. Ответ был: “Не без провалов, но Йохан, фильммейкер опытный, в следующем фильме огрехов не допустит”. Последовала немая сцена. Разгадав ее смысл, милым, но немножечко странным русским показали наконец седовласого, розовощекого ван дер Коекена, мирно попивавшего пиво за соседним столиком. Европейские медики совершили обыкновенное чудо, фильммейкер, к счастью, здоров и готов к следующим подвигам.

“Ну а проблемы у вас есть? – безнадежно спросил дотошный. – Воду из озера, к примеру, пить можно? Не кипяченую?” Тут на лице опекавшей нас мадемуазель из фестивальной команды выразилась озабоченность: “Вы знаете, вода в озере год от года становится все чище и чище. Мы просто не понимаем, в чем дело!”

Дистиллированная реальность, обнимающая европейского обывателя, и в самом деле сбивает с толку. Передовые европейские умы, считающие себя ответственными не только за физическое, но и за психическое здоровье сограждан, обеспокоены симптомами некоторого сглаживания мозговых извилин и притупления редко тренируемых чувств – в частности чувства опасности, для рода человеческого охранительного. Считается, что документальное кино способно пробудить обывателя от сладкого сна на свежем воздухе под пуховой перинкой и расширить его духовный горизонт – для его же пущей резвости в деле производства и потребления благ продвинутой цивилизации. Установлено, что исполнять эту функцию успешно способно только документальное кино, которое достаточно художественно, – и этим качественно отличается от того, что изливает на обывателя телеэкран и к чему он, обыватель, привык настолько, что спит у “ящика” еще слаще, чем под перинкой.

Концепция Нионского фестиваля выстроена на прочных основаниях ответственности, благих намерений и знания предмета. К тому же заправляет делом команда столь же деловитая и энергичная, сколь и романтически по отношению к своему предмету настроенная. И фестивалю удается собирать битком набитые залы; смотреть документальное арт-кино собирается не только весь город, но и заинтересованные лица, прибывающие из окрестностей.

По нашим представлениям о расстояниях и по размерам Швейцарии в этом масштабе – вся она окрестности любого из своих городов. Но все же надо потратиться на железнодорожные билеты и отказаться от привычных дел дня, что в расчисленной жизни европейца приравнивается к подвигу. Тратятся, отказываются, едут. Фестиваль в прошлом году отметил свое тридцатилетие; публика им не только приручена, но и воспитана. Смотрят – затаив дыхание. И награждают понравившиеся фильмы самыми что ни на есть бурными и продолжительными аплодисментами.

В год тридцать первый от основания Нионского “VISIONS DU REEL” бурные и продолжительные разражались по самым разным поводам. Аплодировали, хохоча, изумительно остроумным и убийственно метким “фильмам австрийского сопротивления”: сделанные как бы из ничего – из фрагментов телерепортажей, блиц-интервью, коротеньких видеозарисовок – они демонстрируют и опасность националистической, неофашистской по сути идеологии Йорга Хайдера, и разительную ее неуместность в единой Европе начала третьего тысячелетия. Устроили овацию маленькой картине поляка Павла Лозинского “Сестры”: 12 минут, две старухи на скамейке; младшая не хочет ходить, как велел врач; старшая, злыдня, не отдает сестре ключ от квартиры, пока та не прохромает два положенных круга по двору, – одиночество, давняя нежность, давняя ревность, жизнь и судьба. Не просто выдержали, но судя по продолжительности бурных, приняли близко к сердцу русско-французский четырехчасовый фильм Иосифа Пастернака и Хелен Шателен “ГУЛАГ, белый квадрат на белом фоне” – исследование не отболевшего в нашей памяти, доказывающее, что и нынче, и отторгая, и наследуя, мы связаны со своим прошлым неразрывно.

Фильмы “русской темы” вообще особая статья в современном документальном кино. Экспедиции и экскурсы в Россию совершают кинематографисты всего мира, поскольку именно в наших просторах, по их мнению, легче всего напороться на чудеса. “Русская тема” почти наверняка обеспечивает кинопутешественникам фестивальный успех. А уж фильмы, сделанные на родине чудес, обычно принимают просто-таки “на ура”, особенно если речь в них идет о загадочной русской душе. По этой причине, а также потому, что наша документальная школа задолго до того, как возникло понятие и была доказана психотерапевтическая ценность документального арт-кино, взрастала на художественной традиции.

Владимир Эйснер, режиссер из Иркутска со своим “Четвертым измерением” имел гарантированную фору в международном конкурсном забеге. И увез из Ниона чрезвычайно высоко ценящийся здесь приз молодежного жюри. Картина Эйснера – небогатая, черно-белая, снятая на скромные средства Госкино – при этом и впрямь скроена ладно. Правда, рассуждения ее героя, изобретателя-самоучки, об энтропии, устройстве Вселенной и летательных аппаратах на “твердой воде” слегка отдают шизофренией. Но монтаж, ракурсы, музыкальная поддержка придают этой сумасшедшинке поэтичность и значительность, а что такое “русское чудо”, каждый в конце концов понимает по-своему. Да и о том, что такое психическое здоровье и как оно влияет на производительность труда, у нас представления самые смутные. Будь они отчетливее, вряд ли документальные фильмы, на которые хватает скудных бюджетных средств, можно было бы пересчитать по пальцам правой руки, не подставляя левую. Вряд ли как раз в тот момент, когда наш кинематограф начинает кое-как выкарабкиваться из провала, когда компетентное управление и целевая государственная поддержка страхуют его будущую самодостаточность, кому-нибудь пришло бы в голову эту страховку оборвать, отдав сложную и во всем особенную отрасль под руку Министерства культуры, где равные права будут у туризма, кино, домино и всего прочего, что сумеют загрести небескорыстные энтузиасты, пробивающие сейчас в верхах свою “концепцию развития российской культуры”, которое будто бы невозможно в присутствии самостоятельного Госкино.

Этой зимой мне довелось присутствовать при том, как выползает из-под пуховой перинки еще один сонный швейцарский городок – Золотурн. В отличие от других городов и городков, увлеченных кинодеятельностью международной, Золотурн выбрал своей специализацией национальное кино – и убедительно доказывает, что оно не только думает, что существует, но на самом деле подает все признаки жизни: дышит, питается и размножается. Для того, чтобы убедить в этом мир, собирают директоров фестивалей, киноведов и журналистов из разных стран – в результате в программе практически каждого уважающего себя международного кинособрания обнаруживаются фильмы из Швейцарии. Но в первую очередь проповедь устроителей SOLOTHURNER FILMTAGE обращена к соотечественникам. В результате соотечественники, обычно смотрящие (как и весь мир ) американское кино или телевизор, выстраиваются в очереди в кинотеатры, чтобы увидеть кино родимое – и убедиться в том, что они существуют. Как человеческая общность, как граждане, как обладатели и продолжатели традиций национальной культуры.

В программе фестиваля этого года собралось 230 (!) фильмов – игровых, документальных, анимационных, учебных, экспериментальных, телевизионных и еще Бог знает каких. Зачем, спрашивается, им эти перинки? Кажется, что вся страна день и ночь без выходных пашет на ниве кинематографических искусств. Киношколы или факультеты аудиовизуальных искусств в Женеве, Цюрихе, Лугано, Лозанне и, кажется, где-то еще. Сеть киноклубов. Множество ассоциаций, обществ, агентств, советов, институтов, центров, фондов, комиссий и комитетов, поддерживающих национальное кино, а также производящих, прокатывающих, изучающих, собирающих, обучающих. В фестивальном каталоге – визитка одного из этих образований: “FOCAL. Фонд для постоянного совершенствования в кинематографических и аудиовизуальных искусствах”.

Такой энтузиазм более или менее понятен в моменты подъема национального кинематограф переживает подъем. Швейцарский в последний раз был на высоте в далекие уже 70-е. Однако знатоки и поневоле умелые преобразователи сложного ландшафта швейцарцы исхитрились отменить провал, неизбежно соседствующий с пиком. Нынешний кинематографический период здесь равнинный. Понятно, что снова идти в гору с равнины много легче, чем из ямы. Между прочим как минимум полтора десятка фильмов, которыми швейцарское кино отчитывалось за прошлогодние инвестиции, взошли на русской теме.

А вот еще информация к размышлению, почерпнутая из нашего родимого “Кинословаря”: “В 30-е годы при большом импорте фильмов швейцарская кинопромышленность выдавала от двух до десяти картин в год. Сокращение импорта в годы войны стимулировало национальное кинопроизводство. В 1958 в конституцию Швейцарии была внесена дополнительная статья, специально посвященная кинематографу. На ее основе в 1963 был принят закон о кино, обязавший государство оказывать финансовую помощь производству документальных, научно-популярных и учебных фильмов, а также организациям, способствующим распространению кинематографической культуры. В 1970 в закон внесена поправка, предусматривающая субсидии и для игровых картин”.

Кто следующий? По уму – каждый, умеющий читать. Хотя бы “Кинословарь”. Между тем российский Закон о кино до сих пор не принят. Стало быть, не то что высоты, но даже равнина пока что – не для нас.

Ради справедливости заметим, что заскорузлая российская проблема отношений государства с кинематографом и кинематографистами – обоюдоострая. В программе “VISIONS DU REEL” – 2000 об этом напомнил фильм, отсмотрев который, наши в городе вместо чувства глубокого удовлетворения от общего к себе внимания загрузились совсем другими переживаниями. Прибыл фильм из тихой дистиллированной Голландии, сделан женщиной – Хедди Хонигманн, называется “CRAZY” (“Сумасшедшие”) – в нем звучат две знаменитые песни с этим названием. Речь – о “косовском синдроме”. Голландские “голубые береты” рассказывают о пережитом и въевшемся в души. Откровенность – предельная. Они видели, как сербские солдаты на виду у миротворцев затаскивали албанцев в ближайшие дома и расправлялись с ними. Они видели расстрелянных и умерших под пытками. Они на руках вносили обессилевших беженцев – детей и стариков – в автобусы, увозившие их из родных мест. Они видели глаза женщин, в которых замер крик: “Помогите!”. Они видели, как пули снайперов и бомбы убивали их товарищей. Они видели потом, как албанцы предлагали солдатам за умеренную плату своих дочерей – 13 – 14 лет. Они знают, что некоторые “миротворцы” хорошо попользовались предложенным, а также и тем, что им никто не предлагал. Им стыдно, им больно, им страшно. И, хотя они глушат все это кто музыкой, кто выпивкой, кто косячком, стыд, боль и страх с ними навсегда.

Ничего подобного по полноте авторского сопереживания героям, по определенности и силе авторского пафоса, по эмоциональности, удивительным образом не замутняющей объективности авторского взгляда, в России до сих пор не снято. Наиболее актуальные русские темы осваивают экскурсанты. Современные русские песни о главном поются по преимуществу на чужих языках. Можно считать, что виновато в этом государство, задолжавшее российским кинематографистам, которые в принципе многое могут, но в трудные времена остро нуждаются во внимании, помощи и поддержке. Можно возложить вину на самих кинематографистов – они в долгу у государства, граждане которого, может быть больше, чем в чем бы то ни было, нуждаются в том, чтобы понять время и себя, разместившихся в нем. Так или иначе, взаимный зачет долгов невозможен. Кто-то должен начать платить первым.

…На обратном пути в самолете было не протолкаться от загорелых лыжников. В полном кайфе и легком подпитии богатые граждане бедной страны возвращались с гор к родным равнинам. И, судя по всему, уж они-то никаких долгов оплачивать не собирались.

Наталия БАСИНА.

На снимках: кадры из фильмов “Крези” и “Четвертое измерение”.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ЛЕБЕДИНСКОГО ХОТЯТ ЗАПРЕТИТЬ
УБИЛИ РЭП-ПРОДЮСЕРА
ОЛЕГ ЯНКОВСКИЙ. ВЕЧНЫЙ ПОЛЕТ
ДЖОН ЛИ ХУКЕР ОТМЕНИЛ ГАСТРОЛИ
ГЕПАТИТ “С”… БИТВА ЗА ОРГАНИЗМ
U2 БОРЮТСЯ ЗА СОХРАНЕНИЕ ПАРКА
РЕСТОРАН НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
БО ДИДДЛИ ПРОТИВ NIKE
Коротко
ФИЛ КОЛЛИНЗ ПЛАТИТ ПО ЗАСЛУГАМ
КИНО с 15 по 21 МАЯ
ДЖОН БОН ДЖОВИ – ХОРОШИЙ СЕМЬЯНИН
ТЕАТРЫ И КОНЦЕРТНЫЕ ЗАЛЫ с 15 по 21 МАЯ
ГЛОРИЯ ЭСТЕФАН ОТСТАИВАЕТ ПРАВА
Зинаида Славина: звезда с Таганки
Жорж Дюруа российского розлива
БЕСПЛАТНО СЪЕЗДИТЬ НА ЛЕТНИЙ ОТДЫХ СМОГУТ ДЕТИ ИЗ НЕКОТОРЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ
КАК ПРОБИВАЛИСЬ «ВОЛОСЫ»
НЕ ПОЙМИТЕ МЕНЯ НЕПРАВИЛЬНО
ПРЕМЬЕРА УДАЛАСЬ!
НАСЛЕДИЕ САТКЛИФФА ВОЗВРАТИЛОСЬ
Уикенд


««« »»»