Балет “Русский Гамлет” – последняя премьера Большого театра. Сбылась давняя мечта художественного директора ГАБТа Владимира Васильева – он заполучил на постановку своего любимого российского хореографа Бориса Эйфмана. А где Эйфман – там во главе балетного угла непременно Большая литературная Идея, но поданная с учетом массовых мифологий. Так исторически сложилось, что в русском искусстве “что” (содержание) важнее “как” (формы). Впрочем, по части формы Эйфман тоже попадает в точку спроса, т.е. ставит общедоступно и зрелищно, а главное, динамично, не давая зрителю расслабиться. К тому же его любимый герой непременно имеет сходство с Дон Кихотом, а это всегда вызывает сочувствие. Поэтому эйфмановские балеты популярны и в России, и за границей: там их воспринимают как отанцованный вариант загадочной русской души. Видимо, новый опус хореографа тоже пожнет успех.
На этот раз в поле зрения Эйфмана попала отечественная история. Герои “Русского Гамлета” – представители династии Романовых: Екатерина Вторая, ее сын Павел Первый, его первая супруга Наталья. В спектакле они названы соответственно Императрица, Наследник и Жена Наследника. Рядом с ними – Фаворит и придворная камарилья. Из перечисления имен ясен и смысловой расклад: плохая мать, подлый приспешник матери и обиженный сын. Последний, назначенный в балете традиционно взыскуемым в нашем народе “хорошим царем”, вызывает у автора спектакля нескрываемое сочувствие, ничего общего не имеющее с реальным императором Павлом Первым. У Эйфмана Павел еще в молодости хотел как лучше, а что потом получилось, как всегда, – не суть важно. Точно так же творится образ царицы. Исторические заслуги Екатерины Великой не нужны Эйфману, они мешают его фантазии. А фантазия эта опирается главным образом на сравнение Павла Петровича с Гамлетом, высказанное одним из современников в XVIII веке: никто не понимает, отца убили, с матерью нелады… Кровь, пот и слезы “Русского Гамлета” разворачиваются в золотых декорациях Вячеслава Окунева: купольный дворец в перспективе взгляда снизу. Гамлетизм же создается с появлением Призрака отца, Петра Третьего, призывающего к мщению, и при помощи шекспировской сцены с представлением бродячих актеров, разыгрывающих гамлетовскую ситуацию – знаменитой “мышеловки”.
Понятие о русском Гамлете у Эйфмана специфическое: наш Гамлет выглядит карикатурой своего литературного прообраза. Царевичу не до решения дилеммы “быть или не быть”, ему бы разобраться в семейной жизни, состоящей главным образом из половых проблем. Вольные нравы екатерининского двора доведены Эйфманом до гротеска. Властная и сексуально ненасытная мать, сговорившись с Фаворитом, уничтожает императора, мужа-алкоголика, чтобы бурно и много любить Фаворита прямо на царском троне, погрязнуть в оргиях типа варьете с девочками в каком-нибудь парижском “Мулен Руж” и поучаствовать в злодействах (убийство Жены собственного сына, предварительно соблазненной тем же Фаворитом по ее указке). Самого сына она всячески третирует, внушая ему неистребимый комплекс неполноценности, но и сама обречена на картинное одиночество, выгнав надоевшего Фаворита. Затурканный материнским гнетом, Павел решает приблизить желанное собственное царствование и мстить. Но мстит лишь в мыслях, зато со смаком: и Фаворита отправляет к праотцам, и мать чуть не протыкает шпагой. А в жизни униженно ползет вслед за золотым императорским шлейфом, волочащимся за проходящей мимо Екатериной…
Хореография, которую можно обозначить как смесь классики с акробатикой, полностью следует либретто. Поскольку оно сосредотачивается на изображении личной жизни, то и танец – сплошь натуралистические жаркие объятия, извивающиеся слияния, завинчивающиеся в спираль тела и т.п. Если нужно показать, что царевич под пятой у матери, то это так и изображается: ее нога водружается ему на голову. Призрак появляется с мечом, разгулявшаяся Екатерина – с плеткой, крепостные девки для услад Фаворита – с деревянными ложками. Две пары – Царица с Фаворитом и Павел с Женой – исполняют по ходу балета несколько дуэтов, периодически меняясь партнерами. Их антагонисты или подтанцовывающие союзники – слуги, собутыльники и оловянные солдатики, в потешные полки которых играет Цесаревич. К этому добавлены физкультурные пирамиды и витиеватые поддержки, заканчивающиеся сползанием с высоты во все той же страстной неге. Именно эту страстность хореограф услышал в музыке Бетховена и Малера: из отрывков их симфоний составлена партитура балета, а брачная ночь наследника осуществляется под “Лунную сонату”.
Что касается исполнителей, то они более профессиональны (все-таки Большой театр!), чем собственные танцовщики Эйфмана в его петербургской труппе, но менее надрывны, а именно этого качества танца Борис Яковлевич всегда требует от артистов. При этом второй состав явно обогнал Константина Иванова, Анастасию Волочкову и Марка Перетокина, танцевавших на первом премьерном спектакле ГАБТа. Дмитрий Гуданов, Мария Александрова и Дмитрий Белоголовцев не только ловко управляются с быстрым потоком гимнастики, но и делают больше, чем заложено в хореографии Эйфмана. Только так “Русский Гамлет” выходит за рамки однообразного пластического “раздрая”. И мелодрамно-эротическое шоу приобретает – через мастерство солистов Большого – некоторый смысл более высокого порядка.
Майя КРЫЛОВА.
Фото Александра КОСИНЦА (ИТАР-ТАСС).
На снимке: Екатерина – М.Александрова, Павел – Д.Гуданов.
