Английский режиссер Деклан Доннеллан, ирландец по рождению, явившись к нам впервые летом 1994 года со своим театром “Чик бай Джаул”, созданным им вместе со сценографом Ником Ормеродом в 1981 году, имел большой успех в Москве и Петербурге, показав шекспировскую “Меру за меру”. Но истинный триумф сопровождал его следующий приезд в октябре того же года с комедией Шекспира “Как вам это понравится”, где все женские роли (как было в давние времена) исполняли мужчины, даже с черным цветом кожи. Высоченный негр в голубом платье с ленточкой в волосах трогательно изображал сердечные волнения юной девы. Это было очень забавно, однако же абсолютно достоверно, “по Станиславскому“, сказали бы мы. И Деклан Доннеллан со своими неожиданными изобретениями очень всем понравился. Следующий приезд труппы “Чик бай Джаул” с “Герцогиней Амальфи” Д.Уэбстера, мрачной кровавой драмой, блестяще разыгранной актерами Доннеллана, состоялся весной 1996 года.
В западном театральном мире был у нас до того только один режиссер, что называется, “свой в доску” – немец Петер Штайн. Теперь рядом с ним встал английский ирландец Деклан Доннеллан. Заманить к себе на постановку “друга Деклана” возжаждали многие театры, однако же предпочтение было отдано петербургскому Малому драматическому под руководством Льва Додина. Выбор остановили на “Зимней сказке” все того же Шекспира, и 30 октября 1997 года в Питере была сыграна премьера. А чуть более полугода спустя “Чик бай Джаул” опять объявился в России, опять с Шекспиром, комедией “Много шума из ничего”.
И тут обнаружилась одна любопытная тенденция режиссера – милитаризация всех избираемых им к постановке пьес. Что его актеры держатся, что называется, “по струнке”, ходят чуть не строевым шагом, было ясно уже по первым спектаклям. Труппа “Чик бай Джаул” великолепно натренирована. Додинской “команде” Доннеллан тоже сумел в короткий срок привить те же качества. Техническая сторона в его работах всегда безупречна. Свои спектакли он не привязывает к точному историческому времени. Зато всех мужчин обожает обряжать в некую нейтральную военную форму. При шинелях и мундирах строевой шаг и выправка обретают законную принадлежность к образу, будь то мифический король Сицилии Леонт со всеми приближенными в “Зимней сказке” или целая когорта персонажей из “Много шума”, так прямо и поименованная в программе “Армия”. Сценическая площадка у Деклана хоть и не разграфлена на шахматные квадраты, но перестроения его актеры производят четко и точно. А перед началом каждого спектакля все участники одновременно появляются на сцене и замирают в строго предписанных каждому месте и позе (на военном языке это “пар-р-р-ад, смир-р-р-но!”). После чего начинается действие.
То ли присутствие НАТО в Европе и вмешательство американских военных сил во все конфликты, происходящие в мире, так подействовали на Доннеллана, то ли это его личные пристрастия ко всему армейскому, только для обыкновенного зрителя бесконечные мундиры и шинели в его постановках уже начинают мозолить глаза. С актерами режиссер работает блистательно – этого у него не отнимешь: каждый персонаж – личность. Однако же военный мундир как бы сам собой обязан гасить эмоции в человеке, предоставляя разуму контроль над его словами и поступками. Чувствам в спектаклях Доннеллана места не дано.
Не стала исключением и последняя из показанных в Москве постановок Деклана – “Сид” П.Корнеля, сделанная с труппой молодых французских актеров для Авиньонского фестиваля. 47 лет назад там же, в Авиньоне, знаменитый французский режиссер Жан Вилар, основатель Театра Наций, автор идеи Авиньонского фестиваля, его первый устроитель и душа всего грандиозного действа, сыграл своего “Сида” с великим Жераром Филипом в заглавной роли. Сид сделал Филипа знаменитым, эталоном романтического героя на все времена.
У Доннеллана никакой романтики. Холодный рассудок, врожденное чувство долга и воинская дисциплина направляют поступки персонажей его “Сида”. Двое старых вояк – Дон Диего, отец Сида (Мишель Боманн) и Дон Гомес, отец Химены (Филипп Бланше) стали врагами на почве соперничества у трона короля Кастилии (Жорж Биго). Оскорбление, нанесенное Доном Гомесом Дону Диего, может смыть только кровь. И хотя действие пьесы явно перенесено режиссером из XI столетия в наши дни, дуэль неизбежна. Престарелый Дон Диего поручает сыну (Уильям Надилам) встать на защиту его чести. Молодой офицер, подчиняясь приказу, против воли, подавляя чувства, выходит на бой с отцом своей возлюбленной и убивает его. Лишившись отца, Химена (Сара Карабасникофф), босоногая, в шинели Дона Гомеса, накинутой на голое тело, бежит искать защиты у короля. И снова долг берет верх над чувством. Долг, обязанность, исполнение приказа, холодный расчет – все, кроме чувства.
Актеры великолепно движутся, искрометно ведут диалог, напряжен и стремителен ритм спектакля. Не хватает только одного – актерского сердца. Впрочем, в одном эпизоде эмоции перехлестывают строго выверенный режиссерский рисунок мизансцен. Это страстный монолог Химены, требующей возмездия за смерть отца, наперекор любви к Сиду ее готовность стать женой любого, кто вызовет на смертельный поединок убийцу Дона Гомеса. Слезы текут по щекам Химены, голос захлебывается от рыданий, и трудно сказать, чего больше в этом горе – отчаяния от потери отца или осознания, что тому виной любимый. Кстати, любопытная деталь. Сида играет чернокожий артист, с прекрасной фигурой, темпераментный, пластичный, отлично владеющий саблей. Но по сюжету именно его, Родриго, сына Дона Диего, король посылает разгромить мавров, напавших на Испанию. Родриго одерживает победу, за что и получает прозвание Сида, то есть “Господина”, как называли его покоренные им мавры. Следовательно, чернокожий Родриго идет воевать против своих же соплеменников. Но для Доннеллана это не играет роли. Как, впрочем, и для зрителей. Важен уровень исполнительского мастерства артиста, а не цвет его кожи.
“Сид” Д.Доннеллана, как штучное произведение сценического искусства, отменно хорош. Однако же в ряду тех его работ, что нам довелось увидеть за последние годы, это повторение пройденного, хотя и высокопрофессиональное. Уже начинают надоедать сплошные мундиры и шинели, шахматная расстановка фигур на сценической площадке, безукоризненная артикуляция артистов и их механический темперамент при отсутствии подлинных чувств и участия сердечной мышцы в работе на сцене. “Театр представления” Деклана Доннеллана мы уже усвоили. Хотелось бы теперь увидеть и “театр переживания”. Чтобы все было по полной формуле К.С.Станиславского.
Наталия БАЛАШОВА.
На снимке: сцена из спектакля “Сид”.
