Шарль АЗНАВУР, знаменитый певец, актер, поэт, композитор, кавалер ордена Почетного легиона и – согласно опросу журнала “Тайм” – шоумен века. Его путь к всемирной известности был не из легких. Он родился 22 мая 1924 года в Париже, в небогатой семье тбилисского армянина и беженки из Турции. Его настоящее имя – Шаанур Азнавурян. Мы сидим в гримерной певца бродвейского театра “Маркиз”, заваленной цветами, и ведем беседу. Меланхоличный и чувственный голос шансонье, которому исполнилось восемьдесят, и сегодня волнует зрителей не меньше, чем полвека назад. Первый раз Шарль вышел на сцену в девятилетнем возрасте в качестве танцора в кордебалете. А вот певцом, по его словам, становиться вовсе не собирался – жизнь заставила.
– Мои родители были актерами, и, естественно, я пересмотрел в самом раннем возрасте все спектакли с их участием. А то, что ты получаешь в детстве, остается с тобой на всю жизнь. Я был уверен, что тоже стану актером и брался за любую работу в варьете. Однако со временем мне становилось все труднее находить для себя роли. Тогда-то я и начал петь, чтобы заработать на кусок хлеба. Так что запеть мне пришлось не от хорошей жизни, но теперь я об этом, конечно же, не жалею.
– Почему же вам так не хотелось становиться певцом?
– Да потому, что актер может сделать куда больше, чем певец. Поэтому я с самого начала пытался создать свою собственную, не похожую ни на чью другую, манеру исполнения, которая позволяет мне быть больше актером, чем певцом. И только когда мне это удалось, почувствовал себя счастливым. Я сценический артист, актер, который еще и поет, а не певец, который еще и в кино снимается. В этом вся разница.
– Наверное, любой поющий актер или играющий певец захотел бы узнать, в чем состоит секрет успеха Шарля Азнавура…
– Дело в том, что я никогда не выдавал себя за кого-то другого, я такой, какой есть, – и в жизни, и в творчестве. Никогда не пытался показать американцам, к примеру, что-то из того, что они и сами умеют делать и что обычно ожидают от певцов. Я не пою джаз и рок-н-ролл. Может быть, я представляю собой что-то, а может быть, и ничего, но я – это я. У меня свой собственный стиль, и я не пытаюсь примерить на себя что-то другое только для того, чтобы понравиться кому-то. Если мои песни вам симпатичны – это прекрасно, если нет – всего доброго.
– На ваше творчество больше всего повлияли отец и мать. Ну а кто из музыкантов был для вас примером?
– Морис Шевалье.
– А Эдит Пиаф?
– С Эдит мы повстречались на одной из радиопостановок. Тогда ведь еще не было телевидения. Мы с ней играли дуэтом. После представления она пригласила меня и еще несколько человек к себе – отметить знакомство. Это было в 1947 году, и с тех пор, вплоть до того момента, когда она умерла, мы оставались с ней друзьями, очень близкими друзьями. Конечно, у нее были любовники, но любовники приходят и уходят, а настоящие друзья приходят и остаются.
– Вы смогли добиться успеха как певец, композитор, киноактер. А не было желания открыть свой бизнес? Вот Жерар Депардье, к примеру, еще и вино делает.
– И плохенькое, между прочим. Нет, я занимаюсь лишь публикацией своих песен и пою. Больше ничем. Да мне это и не нужно, ведь у меня даже нет секретарши. Издательская компания, которая занимается публикацией моих песен, снабжает меня помощницей, но она работает на компанию, а не на меня. У нас дома нет служанки. Я сам себе накрываю на стол, сам подаю. Правда, есть женщина, которая приходит на несколько часов в день и убирает дом. Но слуг нет. Я не привык приказывать: “Подайте мне стакан воды!” Ненавижу это. Я в состоянии сам себе налить воды, я так воспитан. Нет у нас и шофера, хотя мы имеем несколько машин.
– Выходит, что вы неприхотливый человек?
– Да, в повседневной жизни совершенно неприхотливый. Могу взять рюкзак и пуститься в путешествие, могу спать в любой обстановке. Другое дело – когда работаю. Тогда мне нужно все самое лучшее, потому что это помогает сосредоточиться.
– Вы богаты, а богатые люди часто занимаются благотворительностью…
– Я очень много помогал Армении, особенно после землетрясения 1988 года. Однако я далеко не так богат, как те, у кого деньги переходят друг к другу в десяти поколениях. Мое богатство насчитывает только два поколения. Мы в Европе слишком больших денег не зарабатываем, да и налогов приходится платить больше, чем в Америке. Но я рад их платить и помогать попавшим в беду людям, ведь деньги не возьмешь с собой в могилу.
– Глядя на вас, как раз хочется спросить, как вам удается так прекрасно выглядеть?
– Никакого секрета нет. Просто я ем хорошую и чистую пищу. Почти незаметный завтрак, скромный обед. Вечером могу съесть чуть-чуть супа.
– А как же физкультура, пробежки по утрам, которыми так увлекаются американцы?
– Нет уж, спасибо! Вы посмотрите на тех, кто бегает здесь в Центральном парке. Мышцы отвислые, дряблые, все висит и трясется…
– Вы счастливы в семейной жизни?
– Я женат в третий раз, у меня четверо детей. Один ребенок от первой жены и трое от третьей. Со второй женой получилось так, что у нас просто не было времени завести детей. С моей нынешней супругой Уллой мы вместе уже больше сорок лет, она из Швеции. А живем мы в Женеве.
– Вы много времени проводите в семье?
– Мы очень много путешествуем, но любим собираться все вместе на праздники. Прожигать жизнь в ресторанах не собираюсь. Я домашний мужчина и очень этим счастлив. Последние годы мне куда больше нравится проводить время в кругу семьи. Меня просто никуда не тянет, наверное, потому, что я через все это уже прошел давным-давно.
– Какие воспоминания остались у вас от первой поездки в Москву?
– Когда я приехал в Москву в первый раз, я захотел сходить в армянский ресторан. Но меня почему-то повели в грузинский. Было это, кажется… ой, в 1963 или 1964 году…
– Что вам больше всего нравится в России?
– Я люблю ваш язык.
– Вы говорите по-русски?
– Ploho… В семье моего деда все знали русский. Мои родители иногда говорили между собой по-русски, если хотели скрыть от меня смысл своей беседы. Это был такой тайный язык, который я так и не выучил. К сожалению. Почему? Потому что я был сыном иммигрантов и хотел скорее стать французом. И я стал французом.
Алексей АГУРЕЕВ (“Новый Взгляд International”, США) – специально для “МП”.
