Про пестрый проспект, выпущенный в честь ЮБИЛЕЙНОГО ТУРА
Во-первых, все шибко ученые, собаку, и не одну, съели в деле написания кудрявых концертных рецензий, я принципиально писать рецензию на концерт не буду, я больше про психологию писать мастак, про подход к делу.
С тем, что Киркоров устраивает вместо обыкновенного концерта бразильскую фиесту, во время которой самый ограниченный способ лицезрения – это таращиться на сцену с глупо-изумленным выражением рожицы, – с этим свыклись, кажется, даже те, кто громко объявлял его верхотурой кича, аляповатости и тому подобной фигни.
Начну с риторики. Чем берет Киркоров? Яркостью. Яркость, други мои, – это такая материя, которая – не благоприобретенная (ну или в очень редких случаях наживаемая), она – врожденная; за нее, по теории Великого и Ужасного Алибасова, можно спустить все. Эта штука может проявиться даже в повороте головы, даже в улыбке, даже в гардеробных пристрастиях, даже в манере расправляться в ресторации с форелью.
Сегодня с утра я услышал фразу на тот счет, что “Киркоров в фаворе”, и фраза меня рассмешила. Он всегда был в фаворе! Еще когда у него не было на западный манер организованных туров, у него были другие туры – просто, так сказать, туры. Он колесил по стране и выступал везде, где придется, не имея возможности голосить об этом на весь свет, он просто работал. Теперь попутно освоил азы промоушна (кто бы мне объяснил без обиняков и на русском, что это слово значит?) и делает свою карьеру, как какой-нибудь Рамаззотти.
Это значит: он знает, куда поедет, зачем поедет, когда даст пресс-конференцию, зачем даст, какую песню включит в репертуар, зачем, как оденется на раут, почему именно так.
Это значит: стрелять без промаха. Иметь в виду множественные подножки и изящно их избегать (именно изящно – вот что важно).
К своему юбилейному туру Ф.К. выпустил – назовем его так – праздничный буклет, где представил, вдоль и поперек, свою трудовую и эмоциональную биографии. Знал, гад, что делает, знал, каналья. Опять первым отметился: чтобы другие взяли с него пример, я не знаю, что потребуется, но ясно, что, во-первых, до этого пройдет еще лет сто, а во-вторых, все это уже будет не оригиналом, но подражанием.
На обложке, обернутой в суперобложку, Ф.К. изображен в головном уборе а-ля Титомир, с косичками, с придуманной небритостью и с глазами 5 на 5, в которых вовсе не видно юбилейной елейности. Хотя весь прочий химический состав буклета являет собой образец фундаментального и орнаментального жанра, который проймет любого.
Проспект начинается с, так сказать, редакторской, киркоровской, колонки, где тяжеловесный несколько слог не затмевает смысла послания миру, в котором весь Киркоров: я – Ваш Раб, Зритель! Все мое – Ваше! Вот он – я, вот мои родители, мама и папа в день свадьбы. Вот я в хламиде, нагоняю ипохондрию на квазиэстетов. Вот я – с Леонидом Дербеневым, земля ему пухом. А вот Алла, знак судьбы, начало сказочной полосы, когда лав стори сделала весь мир органичным и – простите, реалисты! – идилличным, песенным.
Вот, кажется, нашел широкое толкование того, что делает Ф.К., что он, соответственно, пропагандирует, неистово исповедуя: идиллическая сага. Это его концерт, это его жизнь (которая в кошмарных размерах на виду), это то, к чему он зовет и своих, и оппозицию: сказать солнцу “Да!”
Его, Киркорова, и без этого проспекта не сдали бы в тираж: он уже никому не по зубам. Но как раз проспект демонстрирует – почему не по зубам.
(Ну хорошо, для особо непонятливых, напишу отчетливо: Киркорова не обойти: потому что он ни с кем не соревнуется, он – единственный у нас, кто кивнул нахально солнцу да еще лукаво при этом прищурился; солнце, опешив, привет приняло).
Отар КУШАНАШВИЛИ.
