Несколько дней прошло с того момента, когда знаменитый итальянский тенор Лучано Паваротти, выступая на Красной площади, еще раз доказал потрясающие возможности человеческого голоса. Но речь, собственно, не о Паваротти. Ведь великое государство с воистину талантливейшими людьми, Россия испокон веков дарила миру настоящих звезд. В том числе оперных.
Итак по порядку.
Будучи не гурманом, но любителем сопрано, заглянул на недавно проходивший конкурс Рахманинова. И был поражен. Поражен отсутствием конкурса как такового.
Известно, что на протяжении многих лет председателем жюри вышеназванного мероприятия была и есть, дай Бог ей здоровья, почтенная Дама Голоса – Ирина Константиновна Архипова. В бытность свою работником одного из конструкторских бюро г-жа Архипова аж в 56-м начала свою певческую деятельность, поступив на вечернее отделение Московской консерватории. И, думаю, многим, если не всем, известен вклад ее в искусство, так как, обладая незаурядными способностями и великолепным голосом, Ирина Константиновна, щедро делясь со своими “сестрами” по сцене, не только воспитала массу учеников, но и являлась активным участником культурной жизни советской, а затем и российской. Множественные ее выступления перемежались преподавательской работой, участием в серьезных жюри (конкурс Чайковского, например). Кроме того, нельзя забывать и конкурс Глинки, несколько лет назад ею организованный.
Но время, к сожалению, идет. Сегодня Ирина Константиновна – почтенная (повторюсь) дама в весьма солидном возрасте, обладающая чуть ли не всеми возможными регалиями и титулами. К слову сказать, на днях вышла книга, повествующая о событиях, связанных с жизнью певицы, с чем я ее искренне поздравляю.
Но возвернусь, все же, к тому, с чего начал. И да не сочтет меня читатель чересчур взыскательным и амбициозным слушателем, но, буду объективным, конкурс 1997 года – просто чистейшей воды блеф. И, претендуя на объективность, я, тем не менее, не буду в своем монологе оперировать какими-либо фамилиями (дабы не навредить оным) и конкретизировать излишне.
Во-первых, по сути конкурса. В задачу жюри входит за четыре дня прослушать аж 60 человек и, как следствие, произвести своеобразный отсев, состоящий из трех туров. Два конкурса (мужской и женский)… Сопрано… Тенора… Басы…
Не впервые являясь свидетелем подобного события, я не устаю поражаться эдаким консерватизму и “партийности”, с которыми г-жа Архипова отбирает (ибо последнее слово все-таки за ней) членов будущего жюри международного конкурса. Будем откровенными: мало кто из этого списка не удастаивается чести быть выпускником Московской консерватории и учеником выдающейся певицы.
Впрочем, международным конкурс Рахманинова остается лишь на бумаге не только по составу жюри (из дальнего зарубежья здесь жиденько представлены были лишь Япония и Корея), но и по “букету” участников. Из малочисленного “интернационального” их состава (корейцы, украинцы и казахи) в третий тур удалось пройти лишь кореянке, которая, впрочем, также является выпускницей Московской консерватории. А где же, спрашивается, множество замечательных зарубежных оперных школ? Где Америка, Европа и пр.? Возможно, ответ на этот вопрос читатель найдет в дальнейшем повествовании.
Итак, второе. Неискушенному взгляду моему предстала на конкурсе следующая необъяснимая картина. На первом же туре были фактически “аннулированы” все возможные претендентки и конкурентки, не являющиеся воспитанницами Архиповой, хотя многие из отсеянных были более чем достойны, на мой взгляд “любителя”. Что это? Может, результат трехчасового приторного обсуждения конкурсантов членами жюри? Ведь известно, что прогресс давно заставил отказаться судейские коллегии всего мира от муторного “навязывания” мнений. Решает все компьютер, в базу данных которого поступают молчаливые оценки от каждого из членов жюри. Так – честно.
Или, может быть, это результат “слепой материнской любви” Ирины Константиновны к своим чадам?
Как бы там ни было, но в результате такого отбора неплохим (надо отдать им должное), но “приближенным” финалистам просто не с кем было дальше соревноваться, бороться, так сказать, за пальму первенства. И что самое страшное, как мне довелось впоследствии узнать, бороться-то было и не надо: все (кому полагалось) и заранее были проинформированы о несуществующих еще де-факто обладателях (будущих) этой самой пальмы. Так может, поэтому столь крупное и международное событие, как конкурс Рахманинова, начисто игнорируют за рубежом? Может, были попытки, обреченные на провал?
Хотелось бы еще вспомнить и о молодых. И не признанных еще. Или уже. Потому как до участия в конкурсе допускаются лишь певцы, не достигшие 34-летнего возраста. Можете себе представить, сколько действительных талантов осталось “за бортом”. И чья вина? Не приверженности ли старому СССРовскому образу жизни некоторых “сильных мира сего”, пускай и заслуженных? Ведь именно тогда, в СССР, звезды героев получали те, кто был “ко двору”, а праздничные заказы и путевки в Вороново – особо приближенные… И вообще было сплошное вранье.
И последнее. Предвещая вновь придуманный, теперь уже телевизионный конкурс оперных певцов, Ирина Константиновна сказала примерно следующее: “Нам тоже интересно мнение телезрителей”. Зная в то же время, что определять победителя будет она и подобранное с ее помощью жюри. Так вот что я, один из множества телезрителей, хочу сказать. Может, мое мнение не останется в стороне. Наверное, пора отвыкать. Пора жить по-новому. Надоела эта бутафория. От нее смешно не только нам самим, но и всем окружающим.
А ведь мы на самом деле можем быть лучшими.
Никита СВЯТКИН.
Репортаж Елизаветы ДЮКИНОЙ о Международном конкурсе им. С.В.Рахманинова см. на предпоследней стр. “Музыкальной Правды” ИД “Новый Взгляд”.
