Победа над монтажом

Рубрики: [Кино]  [Рецензия]  

Виктория«Виктория» на минувшем Берлинском кинофестивале разделила с картиной «Под электрическими облаками» награду за выдающиеся художественные достижения вполне заслуженно, но в отличие от российского фильма, где главным автором без сомнения следует указывать режиссера Алексея Германа-младшего, у немцев имя оператора Стурла Брандт Грёвлена даже в заключительных титрах идет перед режиссерским Себастьяна Шиппера. Дело в том, что главной «фишкой» «Виктории» является абсолютное отсутствие монтажных склеек на протяжение почти двух с половиной часов, и в отличие от недавнего «Бёрдмена» это не трюк, все действительно снято от начала до конца без единой остановки. Труд, безусловно, титанический для всей съемочной группы и невероятное операторское достижение, но во время просмотра не покидает вопрос: что бы осталось от фильма, не выбери режиссер такую смелую экспериментальную форму?

Путешествие зрителя вместе с Викторией (Лайа Коста) по ночному Берлину начинается в клубе под энергичные электронные ритмы в стробоскопическом свете. Направляясь к выходу она встречает шумную компанию молодых людей, которых внутрь клуба не пускают. Зонне (Фредерик Лау), являющийся неформальным лидером группы, предлагает иностранке, а Виктория приехала из Испании на три месяца, прогуляться по Берлину, чтобы увидеть настоящий город. Девушку не смущает ни языковой барьер, ни шпанистые замашки компании, ни их нетрезвость, ни необходимость в семь утра идти на работу. В их окружении она чувствует себя вольготно, а с Зонне постепенно развивается взаимная симпатия, развивающаяся вплоть до момента, когда перед рассветом они остаются наедине в кафе, где работает Виктория. Но фильм внезапно меняет вектор развития и вся романтика заканчивается не успев начаться, сменяясь страстями уже криминальными. Одному из их компании, Боксеру (Франц Роговский), позарез нужно вернуть долг некоему Энди, «крышевавшему» его в тюрьме, а сделать это возможно только ограбив банк этой ночью, а Виктории в этом плане отводится роль водителя вместо изрядно перебравшего Фусса. Ожидаемо, предприятие это оказывается рискованным, непродуманным и ничем хорошим закончится не может по определению.

Снята «Виктория» действительно уникально, хотя попытки в том или ином виде выстроить нарратив непрерываемый монтажом предпринимали и Сокуров, и Ноэ, и упомянутый Иньяритту, но немецкая картина все же превосходит их сложностью, масштабом и честностью воплощения этой задумки. Тем не менее, в иных эпизодах очень остро ощущается нехватка монтажных ножниц. За первый час, насыщенный импровизированными диалогами, сюжет регулярно провисает в однообразных, повторяющихся, пустых разговорах на ломанном английском, которые утомляют всего за несколько минут. Очевидно, что первая часть фильма призвана обосновать мотивы поведения Виктории и, собственно, заставить зрителя переживать за героев в дальнейшем, но, по большому счету, эта затянутость на пользу картине не идет. Более бодрая, адреналиновая вторая половина от этого не страдает, да и хаотичная, дерганная съемка выглядит крайне уместно, например, в сценах погони.

Музыки в фильме не так много, но она играет немаловажную роль, несколько раз становясь выражением внутреннего состояния персонажей. Особняком, конечно, стоит сцена игры Виктории на фортепьяно в кафе, мимолетный миг их душевной близости с Зонне, возможно, самый сильный и напряженный эпизод фильма, в котором задумка режиссера о триумфе живого, непосредственного кинематографа воплощается на сто процентов.

Виктория как протагонист, поначалу кажущаяся донельзя простой, в конечном счете оказывается самым загадочным элементом истории. По сути, именно она выступает теневым инициатором всех событий. С самого начала она выступает не как пассивный наблюдатель, а как активный деятель, открывая чужую машину, воруя вместе с Зонне из магазина и так далее по нарастающей. В каждую авантюру она вносит свою лепту, а ограбление без ее согласия и вовсе никак не состоялось бы. Ключевой ее фразой за весь фильм можно считать ответ на шутливое замечание о том, что в Германии нельзя разговаривать в лифте: «А я собираюсь нарушать правила», и этим она руководствуется на протяжении всего фильма, в результате оправдывая свое имя. Утром уже никто не узнает в лице этой миловидной девушки сообщницы преступников.

«Виктория», несомненно, это любопытный эксперимент, невероятное техническое достижение, не лишенное саспенса, однако формализм загоняет фильм в рамки, из которых развиться в нечто большее он никак не может, оставаясь крепкой работой, но страдающей от неровностей в повествовании, слабых диалогов, затянутости, пренебрежения к сценарию.


Константин Игнатущенко

Кинокритик, журналист, теолог. Автор монографии «Сравнительный анализ доктрины канонических Упанишад в контексте православного мировоззрения (по текстам Дойссена П.Я.)»

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Слонов мы не замечаем
ФБ-взгляд
«Агенты А. Н. К. Л.»: США и Россия – напарники
Про «Московскую Комсомолку»
Не слишком фантастическая четвёрка
«Дилетант»
Что сегодня на десерт?


««« »»»