ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД ЕВГЕНИЙ КЕМЕРОВСКИЙ ПОХОРОНИЛ БРАТА САШУ
У вас нет этого опыта, и слава Богу, что нет, такой опыт убивает, опустошает, сушит мозг, красит все в черное, и нужно быть семижильным, чтобы опыт этот не убил.
Есть только один выход: внушить себе, что жизнь продолжается, что будут закаты, ветка каштана будет стучать в окно, дети будут просить мороженого, старенькие родители – говорить: “будь осторожен”, любимая будет ерошить волосы, телевизор – бурчать новости, книжки – увлекать.
А музыка будет петь осанну каждому дню, каждой секунде.
Пять лет назад трагически погиб Александр Кемеровский, и теперь, уже пять лет как, его брату Евгению приходится держать ответ перед небесами за двоих, за себя и за брата-близнеца; через каждый вздох, через каждый жест, через каждую строчку, через каждую песню.
Пять лет – пять альбомов, каждый – посвящение.
Каждый – о том, что не стоит торить дорожку по чьему-то указанию, потому что все равно маршрут придется соотносить с тем, что у старомодных людей называется сердцем, а эта материя указчиков не жалует, через мутное состояние, мутные времена – к свету, к себе. Не отдавать себя на поток и разграбление – об этом даже те песни Е.К., которые сюжетно вовсе не об этом.
Его альбомы не готовят нас к жизни, в которой есть деление только на черный и белый цвета; они не готовят нас к жизни, где надо за ради чего-то беспрестанно жать на педали; они упреждают нас о неизбежности моментов, когда у нас будет довольно потертый вид; они обещают: если окажешься способным мыслить, способным любить – может быть, у тебя будет шанс выжить.
К пятилетию Е.К. сделал ход конем – записал два полярных сборника.
Один, “Крестный”, исполнен, как написали бы музыковеды, социальных размышлений, другой, “Я буду ждать тебя”, – о том, как вгоняет в трепет эмоция под названием Любовь, гимн женщине, лишающей покоя, превращающей одним поворотом головы твою жизнь в один большой конфуз, нежный сборник нежных пьес.
Кемеровский в работе, это никакая не новость, это его перманентное состояние.
Сын Арсений уже стал полноправным хозяином дома, полностью контролирует ситуацию и ни за какие коврижки не сдаст бразды правления. (Женя говорит: “Если бы Саша мог увидеть племянника…” – и вздыхает. Я сказал: “Он видит”. Я был прав, правда?)
Арсений и есть продолжение жизни, живая память о дяде, он, может и скорее всего, не знает нюансов, но любит жить так неистово, что дядя Саша там, на небесах, улыбчиво понимает: есть кому долюбить за него.
Отар КУШАНАШВИЛИ.
