Мы, региональные журналисты из Санкт-Петербурга, тоже не могли не поговорить с самим “творцом реформ”, “идеологом перестройки” и “богом” канала ТВ 6 Иваном Демидовым. Тем более что он сам предоставил удобный повод, затеяв региональный фестиваль своей телекомпании.
– ТВ 6 Москва – и так один из самых “рейтинговых” каналов. Зачем понадобилось устраивать еще и фестиваль, да к тому же так далеко от юбилейной матушки-столицы?
– Фестиваль – это не просто праздник, это работа. Каждый год мы традиционно проводим встречи с нашими региональными партнерами. Успех любого канала зависит от того, что он говорит и кому. Вот это – “что и кому” – мы и обсуждаем на подобных встречах. (Двусмысленно как-то получилось, да?) Но тем не менее, на сегодняшний день мы можем честно, открытыми глазами (тоже так себе каламбурчик при моих темных очках) смотреть в глаза нашим региональным партнерам. Все свои обязательства перед ними мы выполнили. У нас очень хорошо налажен с ними обмен информацией друг о друге. Практически ни один выпуск новостей ТВ 6 не выходил без регионального сюжета. Мы работали с несколькими городами, помогая выстроить им свое вещание.
– Это надо понимать как бескорыстную “гуманитарную помощь” с вашей стороны?
– Сейчас время такое. За “регионалами” гоняются все, как “подорванные”, пытаясь перекупить любой канал в любом месте. Кто-то помнит о том, что грядут выборы 2000 года, кто-то просто считает, что это хорошее вложение денег. Мы же, подведя итог года, поняли, что все наши партнеры остались с нами, и это замечательно.
– Чем новеньким собираетесь порадовать нас, “регионалов”, в ближайшем будущем?
– Это штука такая: не знаешь, говорить или нет. И даже не потому, что боишься сглазить, а потому, что об этом сразу будут знать другие каналы. Но все же скажу. Две идеи витают в моем воспаленном мозгу. Первая – это та, что будущее за телевидением прямого эфира. Но это, как вы понимаете, очень серьезная вещь. Очень трудно перевести весь канал на прямой эфир. Но за этим – реальное будущее. А второе, что тоже очень интересно для меня, – это то, что мы – единственный канал, на котором реально существует команда. На других каналах работают личности, которые могут друг друга не знать, могут никогда не встречаться. Я имею в виду “звезд” и их программы. А мы сейчас – единственный канал, где работает – и в эфире, и вне его – реальная команда с единым центром, с единым отношением друг к другу. И вот как это ощущение перевести в эфир, как сделать так, чтобы зритель почувствовал это?! Вторая идея состоит в том, что я бы хотел, чтоб зритель каждый день смотрел ТВ 6 Москва как одну серию из жизни команды. Только ради Бога, не спрашивайте меня, как я это буду делать.
– И когда начнется внедрение этих двух могучих идей в жизнь?
– С октября, я думаю. Для начала переведем в режим прямого эфира передачу “Те Кто”. В чем вообще отличие прямого эфира от записи и для чего это нужно?.. Один из любимейших моих друзей и мой партнер Андрей Разбаш, ведущий “Часа пик”, работает в прямом эфире давно. Мы с ним об этом советовались и вот, к примеру, что выяснили для себя. Если приходит актер или музыкант на прямой эфир, день в день – это как минимум означает то, что можно с ним говорить и о творчестве, и о том, как прожит этот день. Мы сейчас показываем “Те Кто” к вечеру, к семи часам. Все уже к этому времени возвращаются домой, садятся у экрана. А наши ведущие тоже ведь прожили этот день, у них тоже что-то случилось или не случилось, они так же посмотрели новости, так же пережили какие-то события в стране. И уже на этом можно строить разговор. Для меня прямой эфир – это незримое ощущение актуальности, сегодняшнего воздуха, сегодняшнего дыхания. И любая другая наша передача, например, “Я сама”, которая пойдет в прямом эфире, разговор в ней о женских проблемах, окрашенный тем, что он идет, скажем, в эту среду, – он будет другим.
– Вот и не заметили, как “продали конкурентам” еще одну фирменную идею…
– Когда-то у меня была очень интересная встреча с одним человеком, который мне сказал: “Ты не делись никогда идеями, их могут украсть”. И я тогда понял, что если мне захочется что-то спрятать, сделать как бы “про себя”, то это будет означать, что именно с этого самого момента у меня кончатся идеи. А откуда у меня берутся эти идеи, я не могу объяснить. От всего. От чтения книг, от просмотра телевизора…
– А не поделитесь ли тогда уж и какими-нибудь рецептами, гарантирующими успех этих идей у публики?
– Главное – определить, кто твой основной зритель. И еще. Самая гениальная идея на телевидении становится популярной через год эфира. Не раньше. Талантливая идея становится популярной через три года. Срок у передачи на раскрутку больше, чем у музыкального шлягера. Поэтому нужно правильно увидеть перспективу и иметь терпение. Мне, конечно же, не хотелось бы, чтобы на нашем канале была передача, про которую можно было бы сказать, что она никакая. Для меня канал делится на некие полочки, которые зритель выбирает для себя. И каждая программа должна работать со “своим зрителем”. Если делать игру, то нельзя ее делать для всех. Нужно делать отдельно для военных, для лысых, для брюнетов, для лилипутов и т.д. Ну какой брюнет не включит “Шоу для брюнетов”? А остальные уже включат, подумав: почему это она только для них и что это они там такое говорят? Но это не совсем мой рецепт. Еще О’Генри писал про это.
– Другие телекомпании лучшим “рецептом” считают появление в качестве ведущего уже “засвеченной” телезвезды. У вас же все “звезды”-ведущие – собственного производства…
– Знаете, никогда не возьму ведущих с других каналов. Мне не нужны чужие “звезды”, которых, во-первых, всегда мало, а во-вторых, каждая из которых будет “тянуть одеяло на себя”. Действительно, получилось так, что на канале ТВ 6 сошлись люди, которые фактически именно здесь начинают свою телевизионную жизнь. Когда по мере нашего развития требуются руководители, ими опять же становится кто-то из своих. Глядя же, как действуют наши коллеги с других каналов, постоянно, каждый сезон сметая и тасуя ведущих, словно колоду карт, я считаю, что мы действуем более продуктивно. Но это не значит, что у нас собрались, знаете, такие “друзья” – друг друга не отпускают никуда или не выгоняют. Это, поверьте, не так. Сильнее, чем мы сами, никто нас не гнобит. Даже самые обидные статьи и высказывания не наносят членам команды такого сильного потрясения, как наши “летучки”.
– И нет среди передач или ведущих ТВ 6 явных демидовских фаворитов?
– Знаете, все они такие разные, что затрагивают совершенно разные струны моей необъятной души.
– А к какой публике вы более всего тяготеете?
– Мы еще молодой канал, и аудитория у нас, прежде всего, молодежная. Мне вообще, наверно, самое время подумать о собственном “союзе молодежи”. Меня начинает серьезно раздражать абсолютный неинтерес старшего поколения во всех своих “разборках”, в борьбе за власть к тем, кто возглавит эту страну через десять лет. То ли они, действительно, так увлеклись там наверху своими делами, что даже не изображают интерес?.. Ну хорошо, о’кей. У нас в конце концов есть ровесники в банках, на телевидении, в прессе…
– Кстати, как вам удается совмещать творчество с продюсированием?
– Просто кто-то может параллельно забивать гвозди и красить дом. Ничего в этом сложного нет. Хотя здесь есть, безусловно, свои особенности. Например, когда ты делаешь свою передачу, ты должен все подчинить всего лишь тому, чтобы она была популярной. Когда ты директор канала, ты должен все основные свои интересы посвятить этому каналу, иначе ты плохой директор. Не знаю, я как-то справляюсь с этим. Это сложно морально, просто может в какой-то момент не хватить сил, но пока удается.
– Работаете на износ?
– Я на самом деле очень мало работаю. И мне смешно, когда мои коллеги говорят, что работают 24 часа в сутки. Успеваю я столько же, а может быть, и больше, но в 16 часов вы на работе меня не найдете. По-моему, главное для любого руководителя – найти людей и “завести” их. Главное, быть тем самым бильярдным кием, который ударяет по шарикам. А для этого не надо просиживать сутками в кабинете.
– А чем занимаетесь после 16 часов?
– Езжу на природу, играю в большой теннис, провожу время с друзьями. Пока все успеваю, и у меня все с этим в порядке. Очень внимательно слежу, чтобы такое состояние у меня не проходило. Потому что если я начну сидеть с трагичной думой по 24 часа в сутки, у меня наверняка начнется кризис.
– На семью остается время?
– Конечно, моей дочери 9 лет, зовут ее Анастасия Ивановна. Она мной гордится, и это очень меня радует. Специально я ей ничего не прививаю, но хочу, чтобы она стала чем-то средним между мной и ее мамой.
– С позиций удачливого продюсера и руководителя популярного канала не посоветуете ли что-нибудь петербуржцам, недавно своего общероссийского канала лишившимся?
– Не мое собачье дело давать советы целому городу, да еще такому. Но мне кажется, что если питерские бизнесмены, питерские зрители, питерские чиновники не задумаются о подобных “обрезаниях” от жизни страны, не соберутся каким-то образом вместе и что-то им не противопоставят – шутка о “столичном городе с областной судьбой” станет явью. В конечном счете не надо себя обманывать. Никогда вы не станете “второй столицей”. “Вторая столица” – это вообще как “осетрина второй свежести”. Но если вы забудете о своих амбициозных целях, Питер тем более не выживет. Потому что Питер все время живет ощущением, что он все-таки в чем-то – столица. Это в крови у людей. И это должно быть в крови у людей. Они должны себя именно так чувствовать. Но если вы забудете об этом, тогда не обижайтесь – вас обставят.
Ольга МЕДВЕДЕВА (Санкт-Петербург).
