«Зато теперь есть “Голос”!» – кричала корпулентная дама из массовки.
На канале «Россия» обсуждали музыкальное тиви, его эволюцию, успехи и провалы.
Само собой, прежде и трава была зеленее, а сейчас засилье непрофессионалов, это все объясняет.
При этом я совершенно не уверен, что при том ужасе, что я наблюдаю на «Главной сцене» канала «Россия» какая-нибудь беспощадно облизываемая Наргиз не признала бы Пола Маккартни негодным к профессии – при поддакивании Дробыша: развалина, а туда же прёт со своим высоким и тонким г., да с примитивными песенками, сидел бы дома.
В зале, но на генеральном диване восседало семейство Максимовых- тех самых, что подарили стране, жившей в том числе под абсурдным лозунгом «У нас секса нет!», который исчерпывающе все объяснил миру про нашу ментальность, – те самые Максимовы, что подарили стране «Музыкальный ринг».
Благодаря этой программе семья Максимовых вошла в историю и были встречены овацией. Вы помните «Музринг»?
Казалось, в студии все дышали особым воздухом – предгрозовым, и этот воздух в любую минуту был готов взорваться грибом чёрного электричества.
Тогда ведь не было никакой практики общения с артистами, никаких доказательств, что они не тупы (сейчас, забегая вперёд, скажу, что большинство из них напрасно не пользуются возможностью промолчать и сойти за умного).
Тогда, в баснословные времена, даже Маша Распутина, нонче клинический мизантроп, деликатно доказывала, что тоже является носителем девятиграммовой энергетической субстанции, Н. Фоменко вовсю острил, Розенбаум хамил в ответ, Кинчевнаставлял публику в премудростях эзопова языка.
Тогда мы стали узнавать, у кого какой характер, кто лёгок на подъем, а кто фармазон.
Потом случились «Акулы пера», и мы узнали, как в покойной Наталье Медведевой сочетаются эпический эгоцентризм и абсолютная душевная щедрость, и до какой степени остроумен Женька Белоусов.
Зато теперь есть «Голос», и много чего ещё, и есть всегда косноязычное и тем более всегда выпендривающееся жюри, и есть победители – обязательно дородные и почти всегда гомосексуалисты; и есть журналисты, которые не спрашивают, а лижут.
Зато картинка какая!