Игорь ДУДИНСКИЙ: «Ужас с запоминанием»
Все пытаюсь запомнить какую-нибудь современную популярную песню – целиком, с начала и до конца. И не получается. Хотя я могу спокойно спеть от и до немало советских песен – от «А у нас во дворе» до «Две звезды – две светлых повести» или «Музыка нас связала, тайною нашей стала» – и так далее до бесконечности. Причем мне не приходило в голову хотя бы одну из них специально учить наизусть. Кризис незапоминания песен пришелся на середину 90-х годов. Обратите внимание, что именно тогда пьяные компании перестали ходить по улицам, истошно распевая популярные шлягеры. В свое время Володя Шаинский популярно объяснил мне, в чем разница между песней и шлягером. Он сказал, что песня получает право называться шлягером, когда ее начинают петь идущие по ночным улицам пьяные компании. Перелом наступил в 90-е годы, когда резко усложнилась просодия стихотворения, предназначенного для того, чтобы стать песенной основой. Сравните хотя бы: «И я иду к тебе навстречу, и я несу тебе цветы, как единственной на свете королеве красоты». Само запоминается. И вот: «Немного теплее за стеклом, но в злые морозы вхожу в эти двери, словно в сад июльских цветов». Поется легко, но чтобы запомнить – надо хорошо постараться. Сегодня вообще ужас с запоминанием. Кто бы спорил, что все лучшие шлягеры пишет Константин Шотаевич Меладзе. Но попробуй запомнить, например, «Океан и Три реки». В голове звучит, а спеть самому – вряд ли получится: «Послушай, это не долго, наблюденье моряка. Слушаю, слушаю, слушаю жадно – не спеша, не дыша и деликатно. Все реки, рано ли поздно, попадают в океан. Неверо-неверо-невероятно. Круто, но путано и непонятно». Поэтому гениальная песня до сих пор так и не заняла место в моем концертном репертуаре. Много раз пытался спеть полюбившуюся мне песню из сериала «Оттепель». Но все время сбиваюсь. Не могу запомнить. Не учить же в самом деле наизусть – в моем-то возрасте. Хочу спеть «Можно искать и дождаться. Можно простить и расстаться, если любовь в сердце твоем. Можно устать от потерь, но нежность моя, ты поверь, сильней во сто крат, и нет для любви преград». И всякий раз получается одно и то же: «Можно любить и трахаться». Типа мелодия непроизвольно провоцирует на самые обычные, человеческие слова, которые наиболее органичны в такой просодии.
Всеволод БАРОНИН: «Над памятью глумится не надо»
При всем моем крайнем неуважении к личности Б. Ш. Окуджавы не могу не заметить, что какие-то юные хипстеры, назвавшие свою, так сказать, «рок-группу», «Окуджав», не заслуживают ничего, кроме хорошего русского кулака.
Возможно даже, что и с нанесением увечий, несовместимых с дальнейшим выходом на сцену. Почему? Потому что, невзирая на моё или чьё-то еще отношение к Б. Ш. Окуджаве лично, над памятью известного человека глумится не надо.
Предвидя возмущенное явление в комментах этих самых «музыкантов» «рок-группы», я хочу сказать, что вы будете посланы на три буквы и забанены.
Юрий ЛОЗА: «Самое главное — музыка»
Еду по городу, вижу броскую афишу: огромными буквами — «Мюзикл „Алые Паруса“», чуть помельче — там-то и такого-то. Всё.
Через пятьсот метров ещё одна: Мюзикл „Граф Монте-Кристо“» и опять на афише из информации лишь время и место.
Насколько мне известно, в любом мюзикле самое главное — музыка, если её нет, это действо уже и называется по-другому. Именно она даёт право на жизнь любому произведению данного жанра. Вот почему основной завлекалкой для мюзикла всегда было имя композитора. Весь мир знает, что «Шербугские зонтики» написал Мишель Легран, а «Кошки» — Эндрю Ллойд Уэббер. Одни только эти имена способны собрать в любой точке мира любые залы, а уж авторитет этих мэтров абсолютно непререкаем. Мелодии из этих мюзиклов живут своей жизнью и сыграны-переиграны во всех возможных музыкальных и экспериментальных форматах.
Но когда я вижу афишу мюзикла, на которой нет имени композитора, то понимаю, что и музыки там, скорее всего, тоже нет. Ну, что-то фоновое будет звучать из колонок, но настолько незначительное, что недостойно даже упоминания. Так, набор звуков, слепленный случайными людьми для того, чтобы артистам было веселее бегать по сцене и осваивать бюджет.
Не пойду, и даже не уговаривайте!
