Настоящим откровением прошлогодних кинофестивалей собравшим бесчисленное множество призов по всему миру стала картина украинского режиссера Мирослава Слабошпицкого «Племя». Отрадно, что, пусть и в ограниченном прокате, эта, без всякого сомнения, новаторская работа добралась до российского зрителя, ибо ознакомиться с ней действительно нужно.
Протагонист прибывает в начале учебного года в новую школу-интернат, где, как выясняется, жизнь проходит по волчьим законам и ему с первого дня приходится зарабатывать право быть частью этой «стаи». Сергей (Григорий Фесенко) вынужденно участвует в драке, в которой побеждает одного из местных альфа-самцов, и после этого постепенно начинает подниматься по иерархической лестнице, принимая участие в нападениях и грабежах случайных прохожих (сперва весьма робко), принуждении учеников помладше продавать по поездам безделушки (и при случае воровать). По стечению обстоятельств Сергей вскоре идет на повышение – становится сутенером, регулярно вывозя двух одноклассниц ночью на стоянку дальнобойщиков, которые охотно платят за услуги девочек, что и составляет, наверное, главную статью доходов «вождей» интернатского «племени».
Однако он влюбляется в одну из своих «подопечных», но, не встречая взаимности, сам начинает платить Анне за близость, непрестанно стараясь изыскать любыми способами больше средств для этого, даже оплачивает ей нелегальный аборт, который во всех красках демонстрируется в одной из самых шокирующих сцен ленты, а через какое-то время, к неудовольствию всех остальных, пытается запретить ей торговать телом. Когда же на горизонте у Анны возникает перспектива уехать в Италию вместе со своей «коллегой» при поддержке покровителей «бизнеса» из числа персонала интерната (один из них, например, выступает в роли водителя автомобиля, на котором девочек доставляют до стоянки, и надзирателя за действиями Сергея), главный герой, естественно, старается всеми силами не допустить этого, что подводит историю к жестокому, брутальному финальному аккорду, который почти наверняка надолго останется в памяти зрителей.
И этот незатейливый и в общем-то довольно стандартный «чернушный» сюжет оказывается так интересен по одной простой причине – он разыгран совершенно без слов, ибо все герои фильм неслышащие. Благодаря этому, Слабошпицкий, отказавшись даже от субтитров, задействовав в картине непрофессиональных неслышащих актеров (которые, к слову, все, как на подбор, харизматичны и экспрессивны), превращает привычную для фестивального кино фабулу в гипнотически завораживающие действо, наблюдая за которым в какой-то момент словно переключается режим восприятия. Режиссер утверждает, что ничего подобного доселе в кинематографе не было, и с ним во многом можно согласиться: «Племя» оказывается уникальным исследованием, которое, безусловно, расширяет границы киноязыка, за что достоин самого пристального внимания.
Стоит отметить и тот факт, что «Племя» для Слабошпицкого полнометражный дебют, как и для оператора (и монтажера) Валентина Васяновича. Тем поразительней виртуозный уровень постановки всех сцен, ведь в отсутствии разговорной речи, каждый жест приобретает огромный смысловой вес, и режиссер с оператором выстраивают каждый кадр таким образом, что зритель считывает все нюансы диалога, хоть и не может знать о чем именно они говорят. Это достигается тем, что в фильме отсутствуют крупные планы, то есть персонажи почти всегда показаны в полный рост, и небольшим количеством монтажных склеек, за счёт чего как бы не нарушается естественный ход событий и каждая сцена погружает в собственный контекст. Органично в этом смысле смотрится и использование стедикама, добавляющего действию на экране определенного динамизма. Атмосферности фильму дает полный отказ от музыкального сопровождения, отсутствие которое, впрочем, вполне компенсируется детально проработанным звуковым ландшафтом, в котором все фоновые шумы становятся неотъемлемой частью ткани кинокартины.
Хотя, если абстрагироваться от качества исполнения и новаторской формы, то на сценарном уровне фильм не столь великолепен. Конечно, Слабошпицкому удалось показать по-настоящему дикое, если не животное, в соответствии с названием существование, в котором нет места любви в принципе, а тот же, кто пытается привнести в этот мир любовь, немедленно оказывается в конфликте со всеми его обитателями, даже объектом его обожания. Правда, любовь эта и впрямь исключительно объектно-потребительская, лишенная всякой возвышенности или хотя бы романтики.
Но порой, когда «Племя» опасно приближается к границе эксплуатейшна, возникает сомнение: предлагает ли режиссер что-то кроме мизантропии и утверждения, что социум живет по законам первобытных племен, а это как раз таки особенно наглядно, если персонажи не могут говорить. Но все же на самом деле «Племя» в первую очередь история инициации, перехода из детского мира во взрослый, и становления личности, которая рассказана четко и безошибочно, поэтому, структурно фильм тоже можно назвать успешным, пусть и не очень-то оригинальным. Еще один вариант интерпретации ленты возникает из-за нынешней политической обстановки, так, например, легко можно провести параллели между судьбой главного героя картины и родины режиссера, что, конечно, спекулятивно, но соблазнительно (тем более, что в единственной сцене школьных занятий, на доске красуется символика ЕС и НАТО).
К сожалению, «Племя» совсем чуть-чуть не дотягивает до того, чтобы назвать фильм безоговорочным шедевром из-за некоторых сценарных огрехов, но даже и так он является, возможно, главным кинематографических открытием за прошлый год.
