«Форс-мажор»: Механическая рутина семейной жизни

Рубрики: [Кино]  [Рецензия]  

Форс-мажор«Форс-мажор» является четвертой и, пожалуй, самой успешной на данный момент работой режиссера Рубена Эстлунда, в которой он вновь исследует человеческую натуру на прочность, но на этот раз в столкновении не с социальным давлением, а со страхом перед природой, что шведу удается сделать в хлесткой, циничной манере, балансируя между драмой и комедией и вызывая порой у аудитории смех в самых неожиданных эпизодах. Однако, несмотря на множество фестивальных призов и высокие оценки критиков по всему миру, для российского проката фильм куплен не был.

Начинается картина с того, что образцово-показательное шведское семейство на вершине горного склона позируют для серии фотоснимков, под четким руководством фотографа они становятся ожившим стереотипическим образом «счастливой семьи». Но этому видимому благополучию не суждено продлиться долго, и уже на второй день идиллия их каникул дает трещину. Во время обеда на открытой веранде они наблюдают управляемый сход снежной лавины, но в определенный момент начинает казаться, что все-таки стихия может угрожать жизням туристов. Поднявшейся в ресторане панике поддаётся и Томас (Йоханнес Кунке), который, схватив телефон, убегает прочь, без оглядки бросая жену Эббу (Лиза Ловен Конгли) и двух детей. Когда же снег рассеивается, и трусость Томаса становится очевидна, в Эббе начинают расти сомнения относительно личности мужа, который плюс ко всему еще и упорно отказывается соглашаться с фактом своего «дезертирства». Возникшему конфликту не помогает и приезд старого друга Томаса Матса (Кристофер Хивью) с подружкой Фанни, своим присутствием только подливающие масла в огонь, когда Матс, вроде как пытаясь оправдать друга, лишь неосознанно самоутверждается за его счет, а вскоре они и сами начинают выяснять отношения.

Лавина становится идеальной метафорой для описания возникшего в браке кризиса, порожденного конфронтацией уязвленного мужского эго и фрустрирующего женского. В сущности, инцидент в ресторане становится лишь катализатором, высвобождающим копившееся в ней сомнения. В разговоре со своей подругой Шарлоттой, которая открыто пропагандирует свободный брак и призывает жить в первую очередь для себя, не оглядываясь на бытующее представления об ответственности и обязательствах, Эбба старательно защищает традиционный семейный уклад, хотя делает это больше по инерции, чтоб не признаваться себе в собственной неудовлетворенности. Несколько раз повторяющиеся продолжительные сцены чистки зубов электрическими щетками исключительно точно и лаконично создают образ механической рутинной семейной жизни. Метаморфозу супружеского благополучия отражает и погода. На контрасте с первыми солнечными днями, в конце отпуска они съезжают по трассе в условиях нулевой видимости из-за снежной бури. Эстлундом подчеркивается, что противостояние природе происходит не только внутри персонажей, но и вовне. Сопровождаемые произведением Вивальди «Лето» (сыгранной, к слову, одним лишь аккордеоном) кадры горнолыжного курорта демонстрируют одомашненную человеком природу. Благодаря технике стихия оказывается практически полностью подконтрольна, но даже и так она легко способна вызывать страх и трепет пред собой, сводя все человеческие усилия на нет.

Эстлунд говорил, что к созданию фильма его подтолкнуло в том числе и обнаруженная статистика разводов пар, ставших заложниками при захватах самолетов, красноречиво показывающих, что столкнувшись с поведением своей второй половинки в экстремальной ситуации, когда верх над человек берет по определению неблагородный инстинкт, в результате чего рушится «фасад» и обнажается животная натура человека, с чем, очевидно, оказывается очень непросто примириться. Например, Томас, однажды потеряв лицо, очень быстро становится неспособным отыгрывать положенную ему роль главенствующего патриарха, все больше напоминая истеричную пятиклассницу. Эту инфантильность режиссер активно высмеивает, но изредка добавляет и трагические нотки. Но и Эббу нельзя назвать безгрешной, хотя бы потому что она банально не способна на прощение, а ее мораль во многом оказывается двойственной.

Работа оператора в «Форс-мажоре» также заметна. Долгие, в чем-то энигматичные статичные кадры безукоризненно работают на создание ощущения стерильности и искусственности интерьеров, так и курорта в целом, которым постепенно погружающиеся в хаос персонажи начинают противопоставляться.

Финал ленты окончательно уравнивает персонажей, оставляя героев посреди извилистой горной дороги, которым теперь предстоит долгий путь к примирению друг с другом и с собой для спасения брака, хотя они делают первые шаги для этого, когда Томас решает закурить и отказывается оправдываться за это перед сыном. В тоже время беспринципная Шарлотта преспокойно уезжает на автобусе, что подчеркивает несомненный триумф ее мировоззрения. Так режиссер, препарируя психологию семьи, застигнутой подлым инстинктом врасплох и страдающей от последствий этого, ставит своей задачей «увеличить число разводов», он, конечно, шутит, но удивляться, если ему все-таки удастся добиться этого, не стоит.


Константин Игнатущенко

Кинокритик, журналист, теолог. Автор монографии «Сравнительный анализ доктрины канонических Упанишад в контексте православного мировоззрения (по текстам Дойссена П.Я.)»

Оставьте комментарий



««« »»»