Фестиваль современного независимого кино «2morrow»/Параллельная секция «Tomorrow»
Решение французского режиссера Брюно Дюмона снимать комедийный сериал для телевидения, аргументированное тем, что он перепробовал уже все драматические приемы в своей фильмографии, и поэтому ему требуется переход к новой форме, стало почти сенсационным, ведь Дюмон, заслуживший мировое признание тяжелыми и мрачными картинами, в которых смех мог быть разве что нервный, и комедия казалась чем-то несовместимым и невообразимым. К счастью, режиссер сумел безболезненно перенести свою стилистику на ниву нового для себя жанра, и итогом этого эксперимента стал чрезвычайно удачный «Малыш Кенкен», показанный в рамках фестиваля в формате полнометражного фильма.
Формально «Малыш Кенкен» это детективная комедия, место действия которой обожаемый режиссером север Франции. В одной из деревушек в бункере времен Второй мировой обнаруживают мертвую корову, а внутри нее расчлененное человеческое тело (корову оттуда вытаскивают с помощью вертолета, эти кадры очень похожи на оммаж вступлению «Сладкой жизни» Феллини). Вскоре находят очередную корову с еще одним трупом внутри. Поначалу все представляется тривиальным преступлением на почве ревности, но вопреки ожиданиям дело принимает совершенно иной оборот.
Главный протагонист это десятилетний паренек Кенкен (Ален Делайе), влюбленный в соседку Еву (Люси Карон) и праздно разъезжающий на велосипеде по округе со своими шпанистыми друзьями. Именно его глазами мы наблюдаем за миром, который иначе как абсурдным и несуразным не охарактеризуешь, а его олицетворением становится единственный представитель закона комендант ван дер Вейден (Бернар Прюво) и его помощник лейтенант Карпентье (Филипп Жор). Представитель жандармерии умудряется упускать все очевидные зацепки, задавать только неправильные вопросы, говорить невпопад, являясь эдаким собирательным образом Мистера Бина, инспектора Клузо, героев фильмов Жака Тати и монтипайтоновских скетчей. Конечно, прочие персонажи тоже нелепы, чего стоит только сцена отпевания в храме, демонстрирующая полную десакрализацию ритуала спровоцированную тотальным идиотизмом участников, но главный источник смеха комендант, чьи гротескные тики, подергивания бровями и спонтанные подмигивания не надоедают все три с половиной часа. Кенкен же на экране, особенно вместе с Евой, противопоставляется неприглядному миру взрослых, транслируя детскую чистоту, лиричность, непосредственность. Карикатурная наивность ван дер Вейдена тоже делает его не принадлежащим к «грязному» миру, чистым, но в то же время категорически неспособным к адекватному расследованию.
Дюмон не изменил себе и вновь на все роли пригласил непрофессиональных актеров, не лишенных причем разного рода патологий. То есть тики инспектора скорее всего не сыграны, а у его помощника зубов действительно в несколько раз меньше, чем должно быть. Заячья губа Кенкена же словно печать, отражающая искаженность, исковерканность этого мира, плюс к этому он еще и глуховат, а значит невосприимчив к внешнему миру. Делайе же с ролью справляется прекрасно, привнося на экран харизматичность и естественную витальность, хотя у Дюмона актеры чаще всего играют самих себя, но на Делай было бы интересно посмотреть в других проектах.
Деформации и отклонения от нормальности вообще оказывается важнейшими в конструкции режиссера. Так, например, Дэни, дядя Кенкена, вроде как страдающий от некоего расстройства развития в какой-то момент становится главным подозреваемым и даже сравнительно убедительным, хотя его обычным времяпрепровождением является вращение на месте с последующим падением, что можно считать метафорой самой популярной поведенческой модели человечества. Идентификация же настоящего убийцы невозможна, потому как вероятно «воплощенного сатаны», которого регулярно сыщики винят во всех преступлениях, и нет, а за всем стоит неперсонифицированное зло, растворенное по всей деревне, прячущееся в каждом жителе (хотя кандидат на звание главного злодея есть, правда, мы ни разу не видим его лица, а значит личность не имеет значения, а персонаж лишь обобщенная фигура природы зла).
Главное, что Дюмону совершенно не чужда самоирония, поэтому он и пародирует свои же предыдущие работы и шутит над любимой фламандской живописью (взять хотя бы имя коменданта), и отсутствуют табуированные темы для юмора: ислам, старость, психологические расстройства, избегая при этом циничности и сохраняя какую-то неповторимую нежность к своим персонажам.
Отдельной похвалы заслуживает и операторская работа Гийоме Дефонтена, хоть и задумывался «Малыш Кенкен» для показа на телевидении, но смотрятся французские пейзажи невероятно живописно и эстетично.
Надо констатировать, что и в жанре комедии Дюмон не перестал обескураживать и сбивать зрителя с толку и, смешивая гротескную гиперболизацию с жесткой объективной действительностью, что делает «Малыша Кенкена» похожим на абсурдистский пост-брессоновский «Твин Пикс». Спрашивается, а о чем еще можно мечтать настоящему киноману?
8-ой Международный фестиваль современного независимого кино «2morrow/Завтра» проводился с 20 по 25 января в «Музее Москвы» и «Центре документального кино». Соорганизатор фестиваля – «Музей Москвы». Фестиваль проходит при поддержке Департамента Культуры города Москвы, Фонда Ивана Дыховичного, Благотворительного фонда «Искусство, наука и спорт».
