Русская литература – велика & могуча. Сменяются лица, эпохи, формации. А расклад остается. Тот, что она – литература наша – зафиксировала. И когда попадаешь на светские рауты с обилием социально значимых персонажей, невольно вспоминаешь о ней. А точнее – о Гоголе, с его ироничным делением «элиты» на «толстых и тонких».
Вот как дихотомия светской составляющей рода мужского была вербализована великим русским писателем в романе «Мертвые души»: «Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам… Другие же посматривали, не расставлял ли где губернаторский слуга зеленого стола для виста». Далее у классика следует разъяснение противопоставления: «Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко».
На современную почву тезис о взаимопротивостоянии Т & Т перенес лет 20 тому назад тогдашний режиссер программы «Взгляд» Иван Демидов. Иван-Иваныч нарисовал расклад на отечественном ТВ, как он его (расклад) видел. Незадолго до назначения Владислава Листьева на высокий (и, как выяснилось, для него роковой) ТВ-пост, в «Новом Взгляде» опубликован был некий манифест в стилистике, которая может быть определена одним лишь, но столь волнующим существительным – «тайна». Тайна телевизионная, с одной стороны, и секрет мироздания – с другой. Выяснилось, что в «Останкино» существует негласная квалификация всех работающих. Причем по жизни такое разделение, пусть и неоформленное лексически, практикуется на всех этажах социума.
Короче – есть Тонкие.
И есть Толстые.
В контексте медийки, Тонкие суть творцы, ведущие, звезды и т.д., и т.п. Ну а Толстые – это начальники, те, кто «решает» вопросы. И вот ведь какая штука. Казалось бы, Тонким быть престижно. Ты, такой хороший, на виду, любимец зрителей и дам, сияешь, как бриллиант в серо-бетонной оправе останкинских корпусов, критики величают тебя «гуру», поклонники «звездой» называют. А окольцованные галстуками Толстые сидят по разнокалиберным кабинетам и стонут что-то в свои бледно-желтые «вертушки». Ан нет, теперь престижно быть влиятельным и всячески решать эти самые вопросы.
Такова, вкратце, была суть демидовского тезиса. Однако выделялся Иваном и промежуточный тип теледеятеля. Например, тонкотолстый Листьев в том тексте поминался как, с одной стороны, обаятельнейший ведущий; с другой – справный «манагер», жесткий командир. Прогнозировалось (как показало время – вполне верно), что он станет руководителем крупнейшей телевизионной компании страны. То есть – покойный приведен был как ярчайшая иллюстрация новой формации. В качестве такого же рода смежных (между завидной звездностью Тонких и массивной влиятельностью Толстых) персон можно вспомнить Владимира Ворошилова и Владимира Познера. Ну и самого Демидова.
И речь вовсе не о чеховском осуждении чинопочитания. Кстати, этого у писателя, совсем в ином контексте поминавшем Т-Т, нигде не проговариваются параметры, измеряемые весами. В его системе координат Толстый & Тонкий – в разных весовых категориях социума; один сделал карьеру, другой отстал в гонке, лузер, одним словом. И это не могло не сказаться на экстерьере и подаче. Толстый в зарисовке Чехова искренне радуется нежданной встрече с приятелем, взирает на него «восторженно». Тонкий же естественен лишь до того обламывающего момента, когда товарищ его поминает свою высокую должность тайного советника. Супруга Тонкого и сын его Нафанаил тут же вытянулись в струнку. И хотя по Чехову, преуспевший явно благороднее & душевнее своего знакомого и ему крайне неприятна демонстрация «благоговения, сладости и почтительной кислоты», писатель отмечает внешние критерии успеха. Уста Толстого, «подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни», и он благоухал хересом да флер-д’оранжем. А от неудачника «пахло ветчиной и кофейной гущей».
Кстати, Альфред Кох во время НТВ-рейда десятилетней давности, упоминая своего оппонента Евгения Киселева, отмечал, что его губы были упомажены многолетним слоем фуа-гра. Киселев, кстати, являет собой еще хрестоматийный образец новой формации, на советском ТВ персонифицированной, пожалуй, лишь фигурой Эдуарда Сагалаева. Последний, будучи облеченным властью телечиновником (Толстым), очень недурственно справлялся с амплуа Тонкого – ведущего молодежных телепередач («Семь дней», «12 этаж»). Но Сагалаев – исключение из правил. Класс ТТ (Толстотонких или Тонкотолстых, если угодно) формируется как бы снизу. Ведь действительно, в анамнезе большинства Толстотонких телевизионщиков – успешная карьера «тонких» ведущих. Они просто сумели конвертировать славу и почитание фанатское в завидную позицию. Но не всем удалось совмещать поедание рыбки и катание на шарабане. Тот же Демидов отказался от золотого пиджака Рулевого Музобоза во имя возможности самореализоваться в качестве руководителя канала ТВ-6. Ставка, которая сыграла позже, приведя его в администрацию президента, на самый Олимп.
Нельзя не заметить, что путь от «политобогревателя» до начальника (а-ля Александр Любимов) гораздо короче, нежели дорога от теле-клоуна до вельможного кабинета. И не всем дано. И, главное, отнюдь не всем нужно. Странно представить себе, скажем, Андрея Малахова в роли руководителя дирекции программ.
И немногие из ТВ-звезд готовы пожертвовать славой и обожанием электоральным во имя кабинетного влияния. Все дело в характере. Один из моих приятелей, оказавшись без эфира, так жестко проходил ломку, что без дураков подумывал о суициде. А блистательный журналист Игорь Воеводин всерьез писал (и писал талантливо, хоть и неубедительно), что всякий, вкусивший эндорфиновую радость ТВ-славы, никогда не сможет отвыкнуть от этой зависимости. М-да… Самая распространенная & роковая ошибка двуногих – моделировать оценки и ощущения других по собственным лекалам. Люди разные. Банально, но факт. И для кого-то звездность Тонкого всего лишь трамплин в мир Толстых, для кого-то предел мечтаний, а для кого-то случайная остановка в пути. Ничем особенно не запомнившееся пребывание на полустанке, где было очень много народа. И все они от тебя чего-то хотели.
Евгений Ю.ДОДОЛЕВ.
Редуцированный вариант статьи опубликован в еженедельнике Михаила Леонтьева «Однако» (№13, 2009).
