Прошедший год для австралийского кино выдался, без сомнения, удачным, кинокартины «Ровер», «Бабадук», «Мул», «Страна Чарли» получили признание как у критиков, так и широкой публики. И далеко не последним в списке достижений кинематографа зеленого континента стоит назвать дебют Зака Хилдитча «Последние часы», внезапно оказавшегося в нашем прокате. На первый взгляд, преамбула фильма не очень-то оригинальна, в очередной раз предлагается пронаблюдать за последними часами жизни человечества перед грядущей масштабной катастрофой (столкновением с метеоритом в данном случае), тем не менее австралийскому постановщику удается достаточно самобытное высказывание в рамках этой порядком заезженной за последние пару лет темы.
Протагониста Джеймса (Нэйтан Филлипс) мы встречаем за двенадцать часов до апокалипсиса, когда он бросает свою беременную подругу, чтобы встретить конец света на безудержной вечеринке в компании другой подруги, алкоголя и наркотиков. Но дорога туда оказывается не такой простой, ибо мир уже погрузился хаос и на улицах царит разбой и бессмысленное насилие. Так Джеймс становится свидетелем похищение девочки двумя мужчинами, цели которых явно неблагородны. После некоторых колебаний он решает вмешаться, так Джеймс знакомится с Роуз (Ангури Райс). Ему еще приходится и помогать найти ей отца. Как водится, за время совместного путешествия герои переосмысливают свою жизнь и выбор, в то время как на фоне радио ведет неумолимый отсчет последних часов.
В отличие от вышеупомянутого «Ровера», рассказывающего о пост-апокалипсисе, Хилдитч для своего фильма выбирает живой, быстрый ритм, чтобы передать лихорадочную агонию персонажей в ожидании неизбежной смерти, желающих успеть исправить свои ошибки. Также логичен и небольшой хронометраж, умещающий в себя помимо психологических проблем и экшн сцены, органично вписанные в повествование и дополняющие атмосферу хаоса и массового психоза.
«Последние часы» ничуть нельзя обвинить в легковесности, если не принимать в расчет сюжетное обрамление, служащее только для того, чтобы «уплотнить», «сконцентрировать» простую, в сущности, историю о выборе. У Джеймса есть две альтернативы: принятие ответственности (отцовства) или эскапизм. Спасая Роуз и общаясь с не по годам смышлёным ребенком, ему приходится по новому осознать себя. Принятие судьбы делает Джеймса чужим на вакханальной вечеринке, где острее всего проявляется страх реальной жизни и неспособность смириться с собственной физической конечностью, хотя на самом деле по сути эти люди давно мертвы, а их существование лишь незначительная формальность.
Джеймс заменяет Роуз отца и в результате, неожиданно для него самого, все прочие его ролевые модели теряют актуальность в силу своей иллюзорности и зыбкости, хотя, как кажется, он еще совершенно не готов к патернальным функциям, поэтому переход в новую социальную роль и воспринимается им как конец света, но в тоже время весь прежний его уклад полностью разрушается.
Стоит отметить и отличную операторскую работу Бонни Эллиота, подчеркивающую накаляющуюся атмосферу страха и сомнений, и двух главных актеров, составивших почти безупречный тандем на экране.
Важно, что персонажи полностью отбрасывают всякую надежду на будущее, то есть не отягощены ожиданиями, а полностью сосредоточены на здесь и сейчас, на которое они в состоянии повлиять. Отсутствие будущего как такового оставляет место только для немедленного действия, высвечивая первоочередное для каждого. Исключая всякое «потом», Хилдитч оставляет своих героев один на один с рафинированным нравственным императивом, следуя которому только и возможно не умереть еще при жизни.
