На обложке книги «Времени машины» два изображения культовой группы. С дистанцией в 30 лет. И, по мнению людей, которые посмотрели книжку, меньше всего (во всяком случае, на фотографии) изменился Александр Кутиков. 45 лет просуществовала группа. И вот действительно, смотрим на портрет Кутикова. Не очень он изменился внешне. Но, наверное, всё-таки метаморфозы-то произошли за эти 30 лет, которые прошли с момента, когда была сделана первая из фотографий обложки? Поговорили об этом в студии «Правды-24».
Капризы брендирования
– Ощущения какие?
– Ощущения? Конечно: я стал постарше. Конечно, как мне кажется, я жизнь познал глубже. И, как мне думается, стал немножко мудрее. Но с точки зрения энергетики внутренней и той рок-н-ролльности, которая жила все эти годы во мне, всё осталось по-прежнему.
– Вот когда я смотрю на обложку, я вижу, что на самом деле, допустим, Валера Ефремов, человек, который, по-моему, дольше всех (ну, если не считать основателя группы Андрея Макаревича) в коллективе, потому что Кутиков-то приходил, уходил, снова возвращался. Нет?
– Нет. Валера пришёл вместе со мной, я его привел в 1979-м году.
– Из «Високосников» вы оба пришли?
– Да, из «Високосного лета». Я привёл его вместе с Петей Подгородецким. Взял грех на душу.
– За это, я думаю, тебе коллеги спасибо не сказали спустя несколько лет.
– Спустя какое-то время «не сказали». Но Петя талантливый человек. И мы проработали вместе достаточное количество времени. В период, скажем, где-то между 79-м и 82-м, в эти годы. Ну, и потом, когда они вместе с Женей (Маргулисом. – Е.Д.) вернулись, ещё почти 10 лет, по-моему, проработали вместе.
– Мне кажется на самом деле, что Валера совершенно не изменился. Внешне. Он изменился как музыкант? Или барабанщики – как освоили что-то, они вот в этой теме и остаются? Они не растут?
– Ну, скажем, стилистически он остался таким же, каким был. Он просто стал с годами играть ещё ровнее. Хотя он всегда отличался тем, что очень ровно играл.
– А кто на барабанах в твоём «Нюансе»?
– Дима Кричевский, очень хороший барабанщик. Он играет сейчас с «Ногу свело». И является там основным барабанщиком. Но поскольку мы все, в нашем коллективе «Кутиков Нюанс» играем в разных командах, то я не вижу в этом ничего страшного. Мы находим время, соединяемся, играем концерты.
– Про «разные команды». Я издалека очень зайду. Когда беседовал с барабанщиком Queen Роджером Тейлором, спросил у него, почему его сольный проект не покатил (а мне очень нравится, что он делает, и как он поёт, нравится. Кроме того, лучшие, с моей точки зрения, хиты Queen Тейлор написал). Почему вот ни на столечко не приблизился Тейлор к раскрученности Queen? Он сказал: это брендирование. То есть – вот эта сила, инерция бренда. В случае с «Нюансом» то же самое – группа не имеет, допустим, того же успеха, что «Машина Времени». Это в ту же проблему упирается? Потому что казалось бы: там тот же Кутиков, с тем же вокалом, с тем же материалом зачастую. Мне кажется, что «Нюанс» очень близок «Машине».
– Это близко к «Машине» настолько, насколько может быть близко. Постольку поскольку пою я. И играются песни, которые мною написаны. Что для «Машины», что для нашего совместного проекта. Но, конечно, очень многое упирается в брендирование. И я абсолютно согласен с Тейлором в этом вопросе. И есть ещё какой-то магический ход жизни. Допустим, вот я выпускаю свою пластинку. И это совпадает с юбилеем «Машины Времени», с 40-летием. И я не могу позволить себе рекламировать активно выход своего альбома, потому что это наслаивается на рекламу 40-летия «Машины Времени». 40 лет мы праздновали так, как никто не праздновал. Было 40 концертов в 40 городах. Массированная реклама. Если бы, скажем, я бы сел на хвост этой рекламе, то меня бы обвинили в том, что я использую бренд «Машины Времени» для продвижения своего альбома. Или же, скажем, меня бы обвинили в том, что я мешаю рекламой своего альбома рекламе 40-летия «Машины Времени». Я всё это очень хорошо понимал. Поэтому постарался быть аккуратным, корректным и в некотором смысле загубил историю своего альбома. Хотя, скажем, песня «Снег» в хит-параде «Нашего радио» добиралась до первого места и достаточно долго держалась в тройке лучших…
Дело в нюансах
– Макаревич сказал, что очень много ошибок в книжке «Времени машины». А меня ещё несколько человек упрекнули за мой собственный тезис. То есть не за факты, а за высказанное мнение, что все сайд-проекты музыкантов «Машины Времени» не получаются столь же успешными, сколь у Андрея Вадимовича. То есть, если мы про «Креольское танго» говорим. Они все у него как бы удаются в смысле хотя бы освещения в прессе значительно большего, чем, скажем, у «Нюанса» твоего. Это за счёт того, что у Макаревича как бы титул лидера группы или он точнее выбирает репертуар, жанр?
– Нет, Женя, нет, не в этом дело. Дело в том, что за долгие годы существования «Машины Времени» Андрей стал для журналистского сообщества, скажем, основным представителем бренда «Машина Времени». И он чаще всех давал интервью. И это нормально, потому что, скажем, я всегда считал, что каждый должен заниматься своим делом. Андрюша очень хорошо говорит, пишет. И вообще публичная деятельность для него – это, скажем, его естественное состояние. Мое естественное состояние – это находиться в студии, заниматься записью, выпуском альбома. Делать то, что называется «работать в лавке». Заниматься какими-то внутренними делами «Машины Времени». И так далее. И поэтому журналисты, конечно же, в первую очередь обращают внимание на жизнь Андрея Макаревича и на его какие-то новые проекты. А уже во вторую очередь на жизнь других музыкантов «МВ» и на их проекты.
– Просто, когда мы на книжной выставке-ярмарке столкнулись, я услышал такое твоё признание, что Кутиков, мол, кризисный менеджер. Я не стал развивать тогда эту тему, потому что подумал, что мы будем общаться в студии, и я поподробнее расспрошу, что это такое.
– Ну, скажем, когда внутри «Машины Времени» возникают какие-то неожиданные кризисные ситуации, возникают сложности, когда мои друзья по коллективу опускают руки, у меня – обратная реакция.
– То есть это мобилизует, да?
– Совершенно верно. У меня тут же появляется несколько вариантов решения свалившихся на нас проблем. И в итоге я очень быстро нахожу выход из кризисной ситуации. И дальше жизнь продолжается. И «Машина Времени» существует. Как только ситуация нормализуется, я сразу «ухожу на диван», в «лавку».
– Когда в 2012-м году Маргулис покинул группу, это был кризис? Или это было ожидаемое событие?
– Нет, это было неожиданно. Особенно это было неожиданно для Андрея. Но мне удалось эту кризисную ситуацию разрешить прямо там же, на той репетиции, на которой Женя…
– Это произошло вот так, на репетиции?!
– Да. Спонтанно. На репетиции. На которой Женя объявил о том, что он собирается покинуть коллектив и заниматься своей сольной деятельностью. Я не буду рассказывать подробно, постольку поскольку это наше внутреннее дело.
– О’кей.
– Но уже через 40 минут после начала разговора всё встало на свои места. И «Машина Времени» дальше поехала работать. Женя ушёл трудиться самостоятельно, что у него, на мой взгляд, очень неплохо получается.
– Да, он отличный музыкант, поэтому об этом даже и речи нет. Но вот у Стаса Намина есть такой тезис, что существуют рок-группы, ну, допустим, как «Цветы», «Машина Времени», где участники не меняются. А все остальные группы – это как бы, условно говоря, авторская песня. Допустим, ну, не знаю, как «Аквариум». Это прежде всего Борис Гребенщиков. А все остальные там могут ротироваться бесконечно. А вот в случае с «Нюансом»? Это абсолютно кутиковский проект или это всё-таки люди, которые работают над материалом и которые в чём-то незаменимы? Или может быть завтра один состав, послезавтра другой? Главное, что Александр Викторович Кутиков играет то, что написал.
– Нет. С «Нюансом» у нас группа. И работаем мы над тем материалом, который я приношу, так же, как работает настоящая группа. Да и все они привыкли к такому способу работы. Я приношу материал. И мы его долго, долго, долго треплем. Поэтому я так неспешно выпускаю новые работы.
– То есть это на «репах» происходит?
– Совершенно верно. Это на репетициях происходит. Мы записываем репетиции. Я их анализирую. И, если в том, что мы надумали на очередной репетиции есть перспектива, на мой взгляд, продюсерская даже, а не авторская, я предлагаю ребятам разрабатывать её дальше. Если, скажем, я не вижу перспективы в данной версии материала, то предлагаю подумать, чтобы уйти в какую-то другую сторону. И, как правило, эту сторону предлагаю я. Ну, как направление. А вот детали, разработки, украшения – это, конечно, мы делаем вместе.
– Что вы играете на выступлениях из репертуара «Машины»? Кроме «Поворота», который вообще является твоей визитной карточкой?
– Как правило, мы играем «К Малой Бронной» не так, как играет «Машина Времени». Мы играем «В добрый час» совсем не так, как играла «Машина Времени». Даже «Скачки» мы играем не так, как играет «Машина Времени». Ну и так далее. А «За тех, кто в море» – в ней я даже гармонию поменял. Как автор-то имею право это сделать. Мне показалось, что за счёт того, как я поменял гармонию, это даже интереснее и более современно звучит.
Возвращение винила
– А вот почему совершенно неохотно речь идёт о первом коллективе? Я всё пытаюсь вытащить информацию про первую группу Кутикова. Потому что фанаты-то хотят знать, что было до «Машины Времени».
– Дело в том, что первой группы Кутикова как таковой не было. Я просто приходил в разные группы и играл с людьми.
– «Бизанты»?
– «Безанты» – это был коллектив, который создан студентами художественно-графического факультета Московского государственного педагогического института. Но мы дали-то всего от силы концерта четыре. А я с ними сыграл буквально пару концертов на студенческих вечерах. Поэтому, в принципе, в истории московского рока и бит-музыки этот коллектив и не значится. Хотя музыканты там были очень симпатичные.
– А кто там был?
– Они все в дальнейшем музыкальную карьеру не продолжили, а стали художниками, архитекторами и так далее.
– Ну, а когда, допустим, существовало «Високосное лето», уже было понимание того, что музыка – это профессия и выбор по жизни?
– Жень, всё проще. Ни тогда, ни сейчас музыка для меня не является профессией. Музыка – это моя любовь. По профессии я, скорее, звукорежиссёр и саунд-продюсер.
– Но деньги-то зарабатываются всё равно…
– И там, и там. И на сцене, и в студии. Сейчас студийная деятельность в России, да и не только в России, во всем мире умирает. Потому что то, что раньше делали на очень хороших студиях, приблизительно то же самое можно сделать на домашней студии. Хотя, конечно же, от этого страдает качество. Но после появления стандарта МР3 качество музыкальной фонограммы вообще мало кому интересно. И мало кому доступно. Я же продолжаю слушать винил на ламповых усилителях.
– Сейчас же возвращается эта тема.
– Да, это вернулось. Потому что появились молодые люди, которые услышали, что их любимые команды, оказывается, звучат намного богаче, намного интересней по звуку, по спектру на виниле… Ну, и они поняли: зачем покупать какие-то принтованные копии музыкальные, когда лучше послушать в оригинале. Лучше купить картину, настоящую картину.
– А никогда никто не предлагал сделать совершенно такую вот, не знаю, в стиле техно, может быть, в очень современном, молодёжном варианте хиты апробированные? Не было таких предложений?
– Я сам это делал.
– Когда? Я пропустил это.
– У нас есть альбом, который называется «Ремиксы». Я сделал это слишком рано, когда наш рынок ещё не был к этому готов. Я сделал пять песен в 1996-м году.
– Ой, совсем рано, да.
– Правда, потом мы кое-что доделали. Есть такой диск в «Антологии» «Машины Времени». На мой взгляд, там есть очень интересные, удачные работы. Но как-то «Машину Времени» всё-таки больше воспринимают как традиционный коллектив. И наши песни в традиционных версиях больше интересуют даже молодых, чем в более современных версиях.
– А насчёт того, что со студиями теперь совершенно другой расклад. С гастролями тоже, в общем, примерно можно представить, как обстоит дело…
– Я аккуратно тебе скажу. До последнего момента с гастролями у «Машины Времени»…
– Было всё в порядке.
– Было не просто всё в порядке. Мы выбирали сами, исходя из предложений нашего директора, куда мы поедем и то количество концертов, которое мы сыграем. Дело в том, что мы никогда не гнались за деньгами. Это вообще, скажем, не наша линия жизни. И потом, мы уже достаточно взрослые мальчики. И некоторым из нас, не буду называть адреса, пароли и явки, играть больше пяти-шести концертов в месяц с «Машиной» просто физически тяжело.
«Игра в правду»
– Ну и кода как бы. Три вопроса из «Игры в правду», наугад. Так. «Уходили ли вы из заведения, намеренно не оплатив счёт или что-нибудь прихватив на память?»
– Никогда. Воровать в нашей семье большим грехом считалось. Это вообще конченый человек, который взял что-то чужое у другого. Нет. Я с детства был воспитан так, что подобное просто не могу себе представить.
– Только не заводись. А то ты прямо завёлся.
– Ну, это моя рок-н-ролльная энергетика.
– Второй вопрос. «Вам случалось засыпать на спектакле или в кино?»
– Случалось. Потому что устал. И то это была такая, скажем, минутная потеря ориентации в пространстве.
– Понятно. Обычно засыпают, когда совсем скучно.
– Я стараюсь не ходить на скучное.
– Ну как? А жена скажет: пойдем мелодраму посмотрим…
– Нет, моя жена, слава Богу, театральный человек.
– У вас вкусы совпадают? В смысле сцены и экрана. То есть вы смотрите одни и те же пьесы и фильмы?
– Ну, скажем, мы можем по тематике смотреть разные пьесы и фильмы, но по качеству они обязательно одинаковы.
– И напоследок так называемый «откровенный вопрос». «Как часто вы удаляете смс-переписки из телефона, чтобы их не прочитал ваш партнер?»
– Я, честно говоря, настолько редко пользуюсь смс-сообщениями вообще, что это априори ко мне не относится.
– Понятно. Ну, здесь ведь переформулировать можно и по-другому. Здесь же какой подтекст? Жена ревнивая?
– Жена умная.
– Понятно. Это не ответ на вопрос, но всё равно.
– Это ответ, потому что дальше можно, так сказать, уже дофантазировать.
Фото: Сергей БЕБЕНИН.
P.S. Что-либо дофантазировать с Кутиковым на самом деле непросто, поскольку человек он принципиальный и спрашивающий со всех, как, собственно, и с себя – по всей строгости. И это право заслужил. Заслуженный артист державы. И не с 1999 года, когда звание это Указом Президента получил, а по факту с той поры, когда миллионы фанатели от его хитов, и не зря Дэвид Духовны в нашумевшей рекламе предстаёт именно в образе поющего бас-гитариста «Машины» Кутикова наравне с харизматичным хоккеистом Овечкиным и легендарным космонавтом №1 Гагариным. Первые среди первых.
