Сегодня я вместо комментирования новостей час говорил на РСН о том, что меня больше всего сейчас волнует.
О том, что кончается огромная эпоха, а с ней – навсегда кончается в России империя, и большое государство как таковое, а с ним – работа и жизнь миллионов людей вокруг армии, заводов и созданных когда-то по этому поводу городов, кончается власть, которая официально “начинает военные вторжения” и отдает бюрократии судьбоносные официальные приказы на бланке с печатью, исчезают “братские народы”, и советская ностальгия, и иллюзии по поводу того, что “мы освободим Киев”, и неизбежно кончится вера в Путина как в царя-2 или Сталина-2, и “антифашизм”, и “многонациональная страна”, в общем, все это истончается, разваливается и скоро всего этого уже не будет.
А останутся – хаос, разрозненность, военные в масках, неизвестно кого представляющие, а с ними и войны, которые неизвестно кто ведет, корпоративные бароны, партизаны, самоуправляющиеся общины, умеющие выживать в рамках какой-то сплачивающей людей идентичности – региональной или религиозной, и нации – как сверхобщины, ну и над всем этим – сладкий мир глобальных людей, “друзей Маши Гессен”, у которых всегда будет возможность находиться где-то вне мрака и ада, среди велосипедов, современной архитектуры и прочего ЛГБТ.
И нет у русского человека другого варианта, кроме как учиться жить в этих новых условиях.
Мигрировать из модерна в постмодерн, пошло выражаясь.
Этим новым условиям и учит, собственно, украинская война.
Боюсь, через какое-то время – для истории недолгое – она выйдет за пределы Украины.