В частности о том, что для многих ее музыкальные достоинства на внешности заканчиваются.
– Нет, я не в курсе. Глупости со стороны тех, кто это говорит. Либо это непрофессиональные музыканты. Просто мои внешние данные затмевают все остальное. Им уже просто некогда слушать музыку, воспринимать мои тексты (очень серьезные), которые я пою. Я ведь далеко не всегда имею в виду серые глаза.
О логически вытекающей мысли, что музыка Иры зачастую воспринимается не ушами, а совсем иными органами.
– Просто это еще одно достоинство во мне. А если, Тоша, ты намекаешь на то, что красивая женщина не может быть талантливой музыкально, то мой ответ будет парадоксальным: не во внешности дело. Красивы все женщины. Каждой что-то от природы дано. Просто надо за собой следить и подбирать себе нечто оптимальное, как в смысле косметики, так и в смысле музыки.
О том, опровергает ли она подобные домыслы усиленным пением живьем:
– Да. Иногда. А почему все в нашей стране на фанере зациклились? По-моему люди просто не разбираются в музыке. Как можно работать живьем на съемке, где участвуют двадцать артистов? Ну это же нереально. Как можно петь живьем в клубе, где вообще не предусмотрена отстройка? Тем более, что в студии музыкант ведь тоже живьем работает. Я вообще сомневаюсь, что кто-то сейчас работает в студии сутками. Скривил одну ноту – народ все равно не заметит. Какая разница?
О демократичности певческого ремесла.
– Я сомневаюсь, что кто-то вообще не может у нас петь. Любой человек в принципе петь может. Другое дело – какую высоту, какую ноту он может взять. Насколько приятен у него тембр, насколько не похож на других. А петь научить можно любого. Правда, помимо пения есть еще и вкус, наличие его или отсутствие, музыкальный стиль, красота в музыке, аранжировки и прочее.
О доступности песен Салтыковой для художественного воспроизведения любой школьницей.
– Что ты меня постоянно прикалывешь, блин! Во-первых, далеко не все девушки могут это спеть. Там же обороты не очень простые. Те же “Серые глаза” – она же не на двух нотах написана. Надо потрудиться. А в до мажоре или в до миноре она сделана – я не знаю. Но Молчанов очень доволен мною, в студии мы понимаем друг друга с полуслова. С чем мне в жизни повезло, так это с тем, что природа наградила меня абсолютным слухом. Я слышу и все очень быстро усваиваю. И вообще Молчанов зачастую удивляется моим вокальным данным.
О том, что многие им дивятся.
– Так красота песни отнюдь не в том, что бы раскрывать рот пошире и орать, как резаная. Все ведь зависит от характера песни. Она потому и называется эстрадной. Я ж не оперная певица.
О том, что в отличие от другой известной блондинки, той, что немного постарше, Салтыкова работает без истерик и метания микрофонов и чашек.
– Это ты о Ветлицкой? Она, кстати, всего на год постарше. Почему я такая спокойная? Да просто у меня все получается. А когда что-то не ладится, то я просто сяду в сторонке, выпью чашечку кофе и опять принимаюсь за работу.
О подозрениях многих журналистов, что Салтыкова на самом деле отъявленная рокерша, что в быту она не вылезает из джинсов с надписью “Металлика”, а на стене у нее висит календарь с Миком Джеггером.
– Нет, не с Джеггером, а с “Роллинг Стоунз”. А вообще-то так и есть. Ты что, не видишь, в чем я сижу? Вся в металле, в коже. То есть появление людей в ошейниках и с кнутами у меня в клипе не случайно.
О логически вытекающем из этого участии во всевозможных оргиях садо и мазо.
– Да нет, я вообще очень милая и добрая девушка, даже девочка больше. Нежная, как говорят мужчины.
О репутации деловой женщины.
– Деловая, а что делать?! Когда нет мужа, а на тебе висит семья, то приходится быть деловой.
О методах снятия стресса.
– Интересные собеседники. Общаюсь ли с мужчинами? Нерегулярно.
О спонсорах.
– Да не было у меня в жизни ни одного спонсора. Никто в этой жизни не дал мне и пяти тысяч долларов. Были люди, которые мне одалживали деньги.
О президентах международных компаний, по слухам, через три дня общения с Салтыковой уходящих в печали с сумой через плечо.
– Я впервые об этом слышу! Студия “Союз” купила у меня альбом, но, по-моему, Беляков пока не разорился? А так я сам себе спонсор.
О наличии виллы на Канарах.
– А, есть у меня вилла в Горьковской области. Досталась от прабабушки. Дом такой деревянный, баня есть, соток тридцать. Печка есть, огородик, может быть, газ.
О непечатном отношении к бывшему супругу.
– Человек вышел из моей жизни.
О гнусной неуплате последним алиментов.
– Да я уже забыла. Живу по божьим законам, все прощаю.
АНТОН К.
