Из цикла “ОДИНОКИЕ НЕСЛЫШНЫЕ ВСХЛИПЫ В ЭПОХУ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ”
Заявление от братьев Кемеровских, САШИ и ЖЕНИ.
Наше детство было красивое, с красивыми дождями, двориком, футболом, птицами в небе, молоком. С красивыми родными.
В тупике улицы Башмачковой, на миниатюрной поляне лежал убитый кем-то воробушек.
Воробушек запомнился нам, он лежал невзрачненький и словно спрашивал: как же так?
Какой-то мальчик в зеленой замызганной майке пнул ее ногой, и мы этого мальчика отметелили.
Годовщина. Журавлиная песнь.
Сегодня мы отмечаем ГОДОВЩИНУ АЛЕКСАНДРА КЕМЕРОВСКОГО, брата ЖЕНИ, и я прошу вас встать. На минуточку, не больше, больше не надо, он ОТТУДА увидит и благодарно улыбнется. Минуточку постоим и подумаем, как дни бегут, и за эти дни кому не сказали нежным голосом: “Эй, привет!”
Саша, без тебя жизнь кажется операцией, долгой и мучительной, но так, наверное, нельзя говорить? Надо говорить, что живется легко, дышится ровно – чтоб и тебе было легко? Не знаю, но… но врать я не могу!
Плохо, Саша, плохо!
С тобой и шаги были бы крепче, увереннее, пружинистее.
Ты отдал небу сердце, но, сам того не желая, забрал, уходя от нас, мое.
Я, ЖЕНЯ КЕМЕРОВСКИЙ, точно говорю, что фамилии не позорю, поют, вот, пою, значит, и через песни выражаю отношение к жизни, БРАТ. И про меня тебе никто не скажет: гора родила мышь. Ни один человек.
Стараюсь все делать по первому сорту, по первому разбору, – ты же смотришь! А как иначе? Я боюсь твоего суда, укоризны во взгляде твоем.
Хочу общаться на равных.
Гуляют мои, САША, песни по белу свету, и кой-кому нравятся, знаешь ли, говорят, в них много правды, в них много воздуха, в них много НАСТОЯЩЕГО, слышишь, НАСТОЯЩЕГО.
РЕПЛИКА ОБСКУРАНТА. ЖЕНЯ КЕМЕРОВСКИЙ может написать песни разные: о том, например, как плохо человеку, севшему на мель, и как он должен мобилизоваться, чтобы победить эти трудности; может, о том, как человек летает, как мечтает стать фигурой; может, рассказать, пропеть, прошептать об изрядной тяге девочки к мальчику и наивное их представление, что все в мире будет способствовать их чувству, и о том, как важно быть такими наивным… Кемеровский вот-вот выпустит альбом, полный подтекстовых моралите на тот счет, во что вырождается любовь, если за ней не будет присмотру…
Но последний его диск называется СТОЛЫПИНСКИЙ ВАГОН, он, альбом, о БОЛИ, которая уже в этом народе, в НАШЕМ, извините, народе, – НАВСЕГДА.
Кемеровский вдруг решил, что нужно возобновить связь поколений, потормошить себя, нас – чтоб помнили. В этом альбоме он не стесняется потерянности, обескураженности, он поет о нехватке озона и при этом – об огромной любви к барышне по имени ЖИЗНЬ.
Я даже догадываюсь, почему он так торопился подгадать, что ли, выпуск альбома к годовщине САШИНОЙ, почему так хочет, чтобы Саша услышал эти песни, где на подхвате слезинка, наверное, дыхание и – СВЕТ.
СВЕТ.
Да, СВЕТ.
(Кажется, что это такие люди, как САША, излучают этот свет, он льется на нас, и нам можно жить).
Отар КУШАНАШВИЛИ.
