Послеполуденное солнце потоком врывается через входные двери записывающей студии “Рекорд Плант”, когда Уитни Хьюстон широким шагом входит туда, высокая и длинноногая, на высоких каблуках и в блю джинсах, сияя своей знаменитой улыбкой под огромными солнечными очками. Ее сопровождает сокращенная версия ее обычного окружения: Лори, ее личная секретарша; 300-фунтовый телохранитель Биг Боб; и женщина по паблик рилейшн. Свет за ней меркнет, выдав последнюю порцию в помещение холла. Ее улыбка, похоже, никому не предназначена. Через мгновение ее уже нет.
Хьюстон здесь для записи саундтрэка фильма “В ожидании исчезновения” (Waiting for Exhale), где она также играет главную роль. Она вбегает с опозданием: Сэ Сэ Уинанс, из семьи Уинанс, поющей евангелические песни, уже ждет ее прихода. Они вдвоем поют с ее братом Майклом и продюсером Кеннетом Детское Лицо Эдмондсом. Детское Лицо – Лицо для своих друзей – уже работал до этого с Хьюстон, способствуя успеху таким хитам, как “Сегодня вечером я твоя бэби” (I’m Your Baby Tonight) и саундтрэк к фильму “Телохранитель”, альбом-бестселлер 90-го года.
– “Телохранитель” затянул меня в водоворот, – скажет мне позже Хьюстон. – Это было как другая карьера.
Это был водоворот, который поднял ее до олимпийских высот суперзвезд. Но вместе с этой высотой пришли всякого рода нежелательная реклама и измышления. О ней говорили или как о бездуховной, расчетливой производительнице хитов, или как просто о креатуре босса “Аристы” Клайва Дэйвиса. Хьюстон пережила всю эту шумиху только благодаря тому, что выдержала все слухи о том, что она оторвана от жизни и что ее свадьба с Бобби Брауном была шуткой (Браун в сентябре был замечен на вечеринках без обручального кольца, рассказывающим, что их брак развалился). Прибавим к этому еще пару преследователей (один заявлял, что он – давно потерявшийся брат, другой – что он отец ее ребенка), историю об отмененных концертах, репортажи о мелких потасовках на съемочной площадке “Исчезновения”, – и вы не удивитесь тому, что 32-летняя женщина из Нью-Джерси встречает появление репортера с тем же энтузиазмом, с каким большинство людей встречает проверяющих из Финансовой инспекции.
В студии Хьюстон попросила, чтобы кондиционер выключили заранее, что и было сделано (возможно, бережет свой голос: один мегаватт, три октавы). Уинанс и ее муж сидят одни, когда из кабины звукозаписи появляется Хьюстон, чтобы послушать запись “Исчезновения”, первого сингла из саундтрэка. Детское Лицо – аккуратно одетый в парадную рубашку и пиджак – предлагает закончить песню постепенным затиханием звука с последующим его увеличением. “Затем мы можем исполнить это в церкви”, – говорит он.
Это привело к воспоминанию истории о том, как Уинанс взяла Хьюстон с собой в свою церковь: Хьюстон была убеждена, что церковный хор исполняет классическую песню “Коммодорес” “Кирпичный дом”, и к потехе всех собравшихся сымпровизировала стихи: “Иисус есть кирпичный дом”. “Он очень-очень всемогущий, он просто позволяет нам как-то обретаться”.
Затем последовала дискуссия об исполнении “Звездного флага” (The Star-Spangled Banner), показанного по телевидению (за несколько дней до этого, и пришли к выводу, что певец потерялся между долинами и вершинами, как и многие певцы до него (нее?). Хьюстон можно считать авторитетом в этом вопросе, так как она исполнила государственный гимн на Супербоул 1991 года, в разгар войны в Персидском заливе. (Сингл мгновенно стал золотым; как лукаво заметила мне Хьюстон “Я правильно рассчитала время”.) Казалось, что все мы приятно проводим время, как вдруг Хьюстон встает и говорит мне: “Ты не против оставить меня одну на минутку? Нам нужно передохнуть”. Только что она ребячилась, хихикала, была даже глуповатой, но теперь ее голос звучал, как у фельдмаршала, и через секунду я уже был в холле. Хотя позже она извинится за мое выдворение, но это позволило мне бросить взгляд на совсем другую Уитни Хьюстон, увидеть “инженера за картинкой”.
В тот день в студии было представлено многое из того, что составляет жизнь Хьюстон: семья, евангелические песни, церковь, хит-записи, тяжелый труд, счастливая возможность и маленькая демонстрация самоконтроля. “Семья имеет большое значение для Уитни, – говорит продюсер “Исчезновения” Дебора Шиндлер. – Она окружает себя людьми, которые могут защитить ее, создать зону комфорта”. Хьюстон с 13 лет знала, что она хочет стать певицей, и целиком положилась на свою мать, Сисси, которая вела ее через кишащие акулами воды ранних звукозаписей и предложений стать моделью (она какое-то время поработала в агентстве Уилхелмина (Wilhelmina) и привела в поджидающие объятия Дэйвиса из “Аристы”. Дэйвис показал девочку-подростка самым успешным сочинителям песен и продюсерам Голливуда, и этот жест целиком окупился в 1985-м, когда ей был 21 год и был выпущен ее мгновенно разошедшийся хит-альбом “Уитни Хьюстон”, один из бестселлеровских дебютов в истории. “Он был моим гидом”, – скажет о нем позже Хьюстон. Это то слово, которое она употребляет для определения отношений с некоторыми влиятельными мужчинами: Детское Лицо; со-звезда в фильме “Телохранитель” Кевин Костнер и режиссер “Исчезновения” Форест Уайтэйкер (Whitaker).
Что ее мать и продюсер внушили ей, так это несокрушимую этику работы и жесткое чувство бизнеса. “Это хорошая для бизнеса картина”, – неоднократно слышал я от Хьюстон. Вопреки представлению многих Хьюстон не ведет шикарную жизнь. “Моя работа требует концентрации и дисциплины, – говорит она. – Люди попадают в этот круг и думают: я могу делать все, что хочу, и тратить деньги так, как я хочу, и обращаться с людьми так, как я хочу. Моя мать говорила: “Так не делается”.
Хотя не всегда. Муж Хьюстон, Бобби Браун, возможно, не имеет намерений непочтительно относиться к людям, но, по свидетельствам прессы, в апреле прошлого года он избил кулаками хозяина бара в Орландо, Флорида, и был арестован за избиение ногами охранника из секьюрити отеля в Лос-Анджелесе за несколько дней до моей встречи с Хьюстон. (В октябре прошлого года он едва избежал обвинения в участии в перестрелке под Бостоном, в результате которой погиб подросток, но это уже другая история). Хьюстон стойко, хотя с некоторым напряжением, защищает своего мужа. “Вы не знаете, что это за человек, – говорит она. – Бобби – это энергичная сторона меня, а я – его спокойная сторона, что как раз подходит для нас”.
Как и Хьюстон, Браун начал подростком в Нью Эдишн, нечто вроде пяти подражаний Джексону 80-х. Он уже был известным драчуном к 88-му, когда вдруг его вихляющий бедрами танцевальный марафон “Не будь жестокой” получил массовое признание в таблице ритм-н-блюза (R&B), сделав Брауна предметом фантазий миллионов девушек.
В 1992-м певцы поженились, на них смотрели как на по крайней мере странную пару: джайв и филигранность, панк и концертная королева, и многие, кто не знал их (и многие, кто говорил, что знал), заявили, что это все фальшь, что просто они решили поменяться публикой, что это скорее объединение, чем брак.
– Я вышла замуж за человека, которого любила, – просто говорит Хьюстон. – За человека, с которым мне было весело. За человека, с которым я по-настоящему могла быть вместе. Это не было игрой. Это не основывалось на том, что, скажем, я думала, что мне нужна поддержка R&B, а ему нужна была какая-то поп-реклама. Люди так глупы.
Певица останавливает себя, как это она часто делает. Хьюстон говорит порывисто, начиная одну тему, бросая ее и устремляясь в другом направлении. Проведя с ней какое-то время, я остался под впечатлением, что она целиком сосредоточена на небольшом числе интересов: ее карьера, ее взаимоотношения с дочерью, Бобби Кристиной, тогда как других она воспринимала схематично. И ей непонятно пристальное внимание голодной до сведений публики. “Я делаю записи, которые, я думаю, публике понравятся, – говорит она, – но это явно недостаточно для прессы. Я не имею в виду – для всей, я имею в виду, для некоторой. Эта часть прессы вызывает отвращение. Точка”.
Моя последняя встреча с Хьюстон произошла в Поло Лаундж, в отеле Беверли Хиллз. Это добропорядочное место, заполненное привидениями знаменитостей Голливуда, хотя певица решительно настроена стать нечто большим, чем это. Несмотря на неоднородную прессу за свою работу в “Телохранителе”, доходы с фильма и видео были огромны, и кинозвезда родилась, если только не была создана. Рэчел Маррон, как зовут ее героиню, не требовала большого напряжения для исполнения: суперзвезда, живущая с семьей и домочадцами в огромном доме, которую время от времени преследует какой-нибудь псих.
В “Исчезновении” она играет Саванну, женщину, занимающую ответственный пост, но пребывающую в некотором отчаянии и которая переезжает из Денвера в Феникс в поисках приличного мужчины. “Саванна – это я, – говорит Хьюстон. – Она очень прямолинейна, она знает, чего хочет, и ищет это”. Разница в богатстве и биографии ее не смущает. “Мне надо поверить, что эта роль – это я, – говорит она. – Как Барбара Стрейзанд. Когда Барбара снялась в “Смешной девчонке”, мы знали, что она была Барбарой Стрейзанд, но мы думали, что это Фанни Брайс, потому что она была такой естественной. Вы понимаете, что я хочу сказать?”
Как Барбара. Хьюстон упоминает это имя, словно это заклинание: певица, кинозвезда, режиссер, продюсер – женщина, которая доказала, что в бизнесе многое может случиться. Хьюстон отвергла много предложений сниматься до “Телохранителя” и несомненно видела массу сценариев после. Но “В ожидании исчезновения” показалась хорошей для бизнеса картиной. Книга, многоречивая история о четырех американках африканского происхождения, ищущих мистера Идеального (Right), стала мгновенным бестселлером и через три недели после своего выхода в свет имела уже 10-й тираж. “Она произвела впечатление, которое принято называть перекрестной привлекательностью”, – скромно замечает Хьюстон. Фильм (в котором играют также Анджела Бассет, Лоретта Дивайн и Лила Рочон) имеет все, чтобы стать хитом: масса сцен, где женщины смеются, плачут и пропускают мужчин через мясорубку.
Несмотря на слухи о драках во время съемок “Исчезновения”, там еще было много девичьей болтовни. “Все хорошо ладили, – говорит сценарист “Исчезновения” Терри МакМиллан, – и иногда это создавало проблему. Они могли сидеть и хихикать, и так довольно долго, и вы могли бы поклясться, что они знают друг друга уже много лет”. Хьюстон относит относительную мягкость в работе над фильмом к заслуге режиссера Уайтэйкера, вероятно более известного как актер в фильмах “Берд” (Птица) и “Возмутительная игра” (The Crying Game).
– У него такая миролюбивая манера поведения, – говорит она, – только человек с миролюбивой манерой поведения мог бы вынести общение с четырьмя афро-американскими женщинами. И у него такой спокойный характер, постоянно ровный. Когда его что-то огорчало, он предпринимал долгие прогулки, а затем возвращался. И я думала: это совершенно особенный парень.
Пока ее брак шатается, а ее распорядители распространяют утверждения вроде “дайте им передохнуть”, Хьюстон продолжает работать, как обычно. Она только что закончила видеоклип для сингла “Исчезновения” и приобрела киноправа на биографию Дороти Дэндридж, одной из первых черных голливудских звезд; Хьюстон намеревается продюсировать этот фильм и играть в нем главную роль. Она начинает производство своего следующего фильма, “Жены проповедника” (адаптация фильма 1947,00
,,, года “Жена епископа”), в котором она заменяет Лоретту Янг, а Дензел Вашингтон играет персонаж Кэри Гранта, при режиссуре Пенни Маршалла. Этот фильм позволит ей исполнить свою мечту – выпустить альбом евангелических песен (для саундтрэка), своего рода средство для возвращения к своим корням.
– Евангелие научило меня многому: как петь быстро, как петь медленно, как петь, когда темп меняется посередине песни, как петь четырехчастную гармонию, не думая о ней. И как петь без музыки, и все, чему вы учитесь при этом, это есть музыка, то есть ваш голос становится инструментом, ваши ноги становятся ударными, ваши руки, – она начинает хлопать, – становятся тамбурином.
Эта жизнь полна стрессов, – продолжает она. – Она берет много времени и энергии. Я не хочу заниматься этим, когда состарюсь. Я хочу сидеть в безделии и смотреть на своих детей и внуков.
Но пока что она вскочила и устремилась в другую сторону. Пожав мне руку резким, деловым манером, она прокладывает свой путь через многолюдный Поло Лаундж в сопровождении Лори, Биг Боба и паблик рилейшн. Какой-то незнакомец встает поприветствовать ее: Видела, да, понравилось, да, позвони мне – и она опять бежит, стараясь избежать любого рода мишуры.
Возможно, Уитни Хьюстон и нашла свой дом на большом экране, но она совершенно определенно не готова для крупного плана.
Перевела Людмила СКАЛОВА,
специально для Издательского
Дома “Новый Взгляд”.
