В Киеве, на Андреевском спуске, появилось, если верить фотографии из интернетов, вот такое объявление:
“Лицам, поддерживающим военную оккупацию Украины, вход в наш музей нежелателен. Администрация музея М.Булгакова”.
Ветеран Белой Армии, русский патриот почти что крайне “правых” взглядов, Михаил Афанасьевич Булгаков ненавидел украинский национализм.
Он ненавидел его так сильно, что в одном из его рассказов его художественный альтер-эго лично убивает петлюровского офицера (то есть, на наши деньги, военнослужащего Национальной Гвардии Украины), и мы до сих пор не знаем, был ли это вымысел писателя, или это случилось на самом деле.
В отличие от издевательств над МХАТом и литературной жизнью Москвы 1920-х в “Театральном романе”, удивительной особенностью которых является сочетание иронии с нежностью, и даже любовью, – страницы Булгакова, посвященные пробуждению украинского национального самосознания, несут в себе только ненависть, только отвращение и брезгливость.
Что сделал бы Михаил Афанасьевич Булгаков, увидев такое объявление на дверях собственного музея – а точнее, собственного дома в Киеве?
Ответ очень прост.
Он сделал бы с ним то, что герой его рассказа “Ханский огонь”, князь-эмигрант, сделал с собственной усадьбой, превращенной в советский музей.
Он бы его сжег.
