Ошибка

Собственно, я хорошо понимаю – и уважаю – позицию последовательных пацифистов, толстовцев и анархистов (если такие есть).
То есть тех, кто отрицает любую “политику”, любую государственную власть, любую армию, любую нацию…
И кто готов по этому поводу выйти с плакатиком равно и к русскому посольству, и к американскому.
Это – достойная история.
А вот люди, которые горячо одобряли восстание в Киеве и сепаратизм во Львове, но при этом презирают или ненавидят восстание в Донецке-Луганске и сепаратизм в Крыму;
Люди, которые с полным равнодушием или вовсе даже одобрением смотрят на американские и европейские операции в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии, далее везде, но при этом взвиваются до небес, если куда-то войска вводит Путин;
Люди, которые охотно признают любые национальные интересы, но только не русские, любые государства, но только не Россию, любых силовиков и даже боевиков – при условии, что они не местные…
Эти люди находятся за пределами понимания для меня. За пределами вообще человеческой логики.
Если только не допустить одну очень простую вещь: что в случае с ними логика и не нужна, что у них там не логика, а голая прагматика инокультурной общины, живущей в чужой стране, среди чужого народа, под контролем чужого государства и чужих войск – как, допустим, те же западэнцы или прибалты в сталинском СССР.
Конечно, для тех западэнцев или прибалтов каждый выстрел, сделанный Красной Армией, – это был “плохой выстрел”, а каждый выстрел, сделанный Вермахтом, – это был “хороший выстрел”.
Так что если московская интеллигенция – это такая же община, просто не чисто этническая, а этнокультурная, – вот тогда никаких нет проблем, все понятно.
И все-таки даже тогда один момент остается.
Дело в том, что западэнцы и прибалты, прежде чем стрелять в спину Красной Армии и убивать евреев, сначала дождались 22.06.1941.
Вермахта сначала дождались.
Да, у них была голая прагматика, но это была именно что прагматика. “Враг уходит – значит, пора”.
Но вот что происходит в голове у людей, которые ведут себя так же, но Вермахта при это не дожидаясь…
Все-таки начать стрелять в красноармейцев 22 июня 1940 года – это было бы ошибкой для любой общины.