Элис Купер: «Сценический Элис Купер не захотел бы жить в реальном мире»

Рубрики: [Интервью]  [Музыка]  

ВО СКОЛЬКО ВСТАЕТ ПО УТРАМ?

— Как правило, в шесть. Это потому, что я играю в гольф каждое утро в полседьмого. Сплю всего-то четыре часа ночью и час днем. Так что я даже не сова.

О ЗМЕЯХ

— У каждой змеи ведь свой собственный характер. Все змеи, что прошли через мои руки, отличались яркой индивидуальностью: некоторые любили сцену, другие стеснялись публики. Они в самом деле узнают хозяина, привыкают к нему. Имелась у меня змея по кличке Ивонна, еще были Боа Дерек, Юлиус Скуизер, Боа Бриджес, Литтл Боа Пип. Ивонна была четыре метра длиной. Она не ела крыс, а питалась кроликами. Вот такая большая девочка. И она была самая любящая. Я спокойно мог запустить Ивонну в комнату, она подползала, клала голову на мои колени и так сидела. Огромный удав с чудесным характером.

КАКОВЫ БЫЛИ ШАНСЫ ПОПАСТЬ НА ВЬЕТНАМСКУЮ ВОЙНУ?

— Велики. Все парни в моей группе тогда имели статус 1А — это означало, что нас призовут при первой необходимости. И вот у меня длиннющие волосы, золотистые штаны, я пьян уже в шесть утра и вешу, дай бог, килограммов сорок. И в таком виде я появляюсь на призывном участке, где мне говорят: «Не переживай, мы тебя откормим!» Нас бы на самом деле отправили, и нам бы не пришло в голову протестовать. Ведь в 1966–1968 годах война казалась справедливой. Лишь позже, в 1969-м, до всех доперло, что бойня затянулась чисто наживы ради. У людей возникла мысль: «Погодите! Да мы обязаны были победить еще два года назад!» Но то было после, а тогда я бы точно отправился на фронт, хотел я того или нет.

О ГРАНИ МЕЖДУ СЦЕНИЧЕСКИМ И РЕАЛЬНЫМ ЭЛИСОМ КУПЕРОМ

— Было такое. Попробуй-ка их отличить, когда вечно пьян. По вечерам я выходил из дома, размышляя, сделать мейк-ап или прихватить змею. Я вечно не мог определиться: вести себя как Элис Купер или ну его на фиг? Когда понабрался уму-разуму, то сообразил, что сценический Элис Купер не захотел бы жить в реальном мире. Его мир — перед публикой, среди концертного реквизита. Так что один Купер не захотел жить в этом мире, другой – в том, в итоге нам пришлось разойтись. С тех пор мы два разных парня. Мик Джаггер в жизни и на концерте — разные личности. Игги Поп — тоже. Лу Рид. Но для меня это было осознанное решение. Так как мой сценический персонаж — злодей уровня Ганнибала Лектера, то дать ему пожить в реальном мире — самоубийство. Думаю, именно это и сгубило Джима Моррисона и Дженис Джоплин: они пытались прожить жизнь своих сценических героев.

ОБ АЛКОГОЛЕ

— Обычно я пил пиво из банок. В ящике 24 банки, и ящика мне хватало на день. При этом я держался в форме, не сквернословил, не пропускал концертов. Если бы я был актером, то помнил бы все свои реплики. У меня было нечто вроде «золотого запоя»: я никогда не напивался в зюзю. Я только поддерживал в себе стабильное хмельное состояние. Когда я перешел с пива на виски, то сохранил способность потягивать алкоголь день напролет и быть веселым. Из меня вышел крайне эффективный алкоголик.

<...> В какой-то момент меня начало рвать кровью, пришлось пересмотреть привычки. Я ведь приноровился с утра навернуть пару-тройку баночек пива и слегка «себя стошнить». Как-то утром обнаружил, что тошнит меня не как обычно, а сплошной кровью. Мне хватило ума сообразить, что кровоточит все — от печени до желудка. Следствие бесконечного потока алкоголя и пренебрежения закуской. Вот так меня наконец приперло. А ведь у меня даже стояло рядом с кроватью ведерко со льдом и пивом, чтоб я мог, проснувшись и не открывая глаз, протянуть к нему руку и вытащить банку. После этого можно было открывать глаза и встречать новый день.

О КОНЦЕРТНЫХ ТРАВМАХ

— Я сломал себе шесть ребер, когда упал со сцены в Ванкувере, мне наложили двадцать восемь швов на голове. Я оттрубил еще пять или шесть песен, прежде чем обнаружил, что на концерте уже не пятнадцать, а тридцать тысяч зрителей: в глазах раздваивалось из-за сотрясения мозга. Я начал терять сознание — сказались потеря крови и шок. Было дико больно. А вот когда чуть не повесился, то ощущал лишь, как веревка жжет горло. Это меня напугало. Вообще, я всегда считал, что, инсценируя на шоу смерть на виселице или под гильотиной, ты всегда должен хоть чуточку, но рисковать, иначе не будешь выглядеть убедительно. Гильотина весит почти двадцать килограммов, там самое настоящее лезвие! Если я не среагирую вовремя, попаду под нож. Тут устроено как в цирке: ты видишь канатоходца или гимнаста под куполом, а внизу не натянута страховочная сетка. Жутковато.

О ПУТАНИЦЕ С ИМЕНАМИ

— О, меня ошибочно принимали за Кита Ричардса, за Ронни Вуда — тоже (оба — гитаристы The Rolling Stones. — Прим. ред.). Как-то я летел самолетом в шляпе с загнутыми полями и с прибранными волосами. Так сосед, что проболтал со мной четыре часа, в итоге сказал: «Дайте мне автограф, мистер Пачино». Пришлось расписаться как Аль Пачино — чего людей расстраивать.

ОБ УЧАСТИИ В «МАППЕТ-ШОУ»

– Они обратились ко мне. К тому моменту я уже стал, типа, самым страшным человеком в мире, мой имидж работал на полную. Что я забыл в этом шоу? Но тут я заинтересовался, кто был их гостем на прошлой неделе. А это Винсент Прайс (знаменитый актер хорроров, к тому же записавшийся в песне Элиса Купера «Черная вдова». — Прим. ред.). Уж он-то мифичнее меня даже! Так что я согласился разыграть историю о Фаусте: Кермит продает свою душу, чтобы стать рок-звездой. Вообще, маппеты от меня так далеки, как ничто более в моей жизни. Потом я расписывался прямо на куклах, и это лучшее, что я делал в своей жизни. Больше всего приходило фанатов с куклой Мисс Пигги. Если бы Кермит об этом узнал, то наверняка бы расстроился.

О «ГОЛЛИВУДСКИХ ВАМПИРАХ»

— Мне как-то пришло в голову, что надо бы основать клуб для настоящих пьяниц по современному образцу. Среди основателей были я, Кит Мун (буйный барабанщик The Who. — Прим. ред.), Мики Доленц (из The Monkees. — Прим. ред.), Берни Топин (соавтор Элтона Джона, также работал с Купером в 1978 году. — Прим. ред.). Каждый вечер мы собирались в баре «Радуга». И Джон Леннон после разборок с Йоко тоже приходил. Я был типа президента, так как пил лучше всех. Марк Болан к нам заглядывал. Джон Белуши. Брюс Спрингстин появился, он был еще на заре своей карьеры. Я ему тогда внушал: «Брюс, не позволяй продавать свою музыку под видом очередного Боба Дилана. Это верная смерть». Пока я с ним трепался, Берни налил выпивку в ковбой ский ботинок Брюса. Затем Берни взял Брюса на себя и стал давать ему советы, как правильно сочинять тексты песен. А я в это время залил выпивку во второй ботинок. Когда Спрингстин встал из-за стола, в его обу ви хлюпало сантиметров семь виски. То-то он недоумевал, наверное.

(Maxim, январь 2014)


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий



««« »»»