Юлия Меньшова, мать & дочь

Юлия Меньшова

I. По Марине Цветаевой

– Добрый вечер, Юля. Я прежде всего должен заметить, что ваш папа выполнил обещание. Он мне в этой студии обещал договориться насчет вашего визита. И вот дочь Владимира Меньшова здесь. Поэтому отдельный респект ему и за это тоже. И я смотрю на вас, Юля, вы такая красивая…

– Ой! Спасибо.

– Спасибо как раз папе с мамой. Потому что они вас сделали. И вы умная. Вы талантливая. И – что большая редкость в шоу-бизнесе – вы очень порядочный человек. Скажите, как вам живется-то вообще с таким набором качеств? Не одиноко ли?

– Нет. Вы знаете, Женя, я думаю, что представление о том, что наш мир ужасен, нами самими сильно, так сказать… мы прилагаем усилия для того, чтобы это пропагандировать. На самом деле я встречаю огромное количество порядочных людей.

– То есть вы не утратили веру в человечество, проработав столько лет в отрасли?

– Нет. Я вам скажу больше. Я даже для себя вывела такое, не знаю, правило, принцип какой-то, который я поняла, проживая жизнь: на самом деле, наверное, вообще вся суть жизни заключается в том, что, несмотря на разочарование, несмотря на те неудачи, которые нас постигают, именно сталкиваясь с людьми, мы можем не утратить веру в любовь. В то, что все будет все равно хорошо. Но к этому нужно прилагать некоторые душевные усилия. Но это единственно правильный путь.

– Хорошо. И своих детей вы воспитываете в этой вере, совершенно не готовя их на самом деле к реальной жизни?

– Я готовлю их к тому, что мир не исключительно прекрасен. Но я думаю, что правильнее так, как я. А жизнь покажет. Во всяком случае мои родители меня воспитывали так, в положительном ключе. И совсем не допуская никакого цинизма в моем воспитании, но вот во время моего воспитания, даже диссидентства, которое было так активно в период моего подросткового возраста и детства, мой папа, например, совершенно категорически не допускал моего присутствия при этих разговорах, потому что он считал, что это очень вредно для ребенка – знать какую-то двусмысленность. Лучше человек вырастет и сделает вывод сам.

– Мне довелось читать ваши интервью. И там рефреном звучало, что на самом деле вы ощущали, что для ваших родителей работа на первом месте. А вы, ребенок, на втором.

– Было такое.

– Вот и вы, и ваш супруг работаете в той же отрасли, что и родители ваши. Ваши дети ощущают, что они на втором месте, как вы думаете?

– Думаю, что я это узнаю только тогда, когда они окончательно вырастут и начнут предъявлять мне какие-то претензии. Марина Цветаева сказала, что сначала дети родителей любят, потом судят, а потом жалеют. Так сейчас они пока в возрасте, когда они меня любят. Думаю, мне недолго осталось до возраста, когда они меня начнут судить (моему старшему уже 15 лет). И тогда я узнаю о каких-то встречных претензиях ко мне. Но я со своей стороны все, что могла сделать в рамках своей профессии для того чтобы мои дети не чувствовали, что они на втором месте, сделала всё. То есть я реально со всеми агентствами театральными и со всеми съёмочными группами, с которыми я сотрудничала, договаривалась: у меня включен пункт договора, что дни рождения, домашние праздники – это дни, когда я не работаю, никогда. Например, Новый год. Я никуда не уезжаю. Я выделяю особым маркером в расписании детский концерт, праздник в саду или в школе и так далее. Я делаю все, что от меня зависит дисциплинарно, скажем, что я могу сделать, чтобы мои дети понимали: они для меня гораздо важнее, чем моя профессия. Тем более, что это не уловка. Это так и есть. Они для меня гораздо важнее.

– Вашей дочери в этом году 10?

– Да, исполнилось в мае.

– То есть она уже вполне взрослая девушка?

– Это не совсем так.

– Но есть страны, где в 10 уже замуж выдают. Она уже определилась со своим жизненным выбором – кем она будет? Как мама, бабушка, прабабушка – актрисой?

– Нет, она пока с этим не определилась. Она очень любит животных.

– У вас же кот есть?

– Кот есть, да. Но она любит всех животных, и она сейчас думает и выбирает, что она бы хотела – работать в зоопарке или иметь собственный магазин, где бы она не продавала животных, а руководила бы чем-то типа приюта. И выставляла зверюшек не на продажу, а на просмотр. Пару лет назад она мне сказала: «Кстати, ведь спектакли играют только вечерами. Поэтому я вполне могу днем работать в магазине, а вечером играть в театре». Это было неожиданно. Но я сказала, конечно, это так. Ты можешь.

II. Все мужчины = животные?

– Вы знаете, какой вопрос у меня. Маша Голубкина, когда мы с ней беседовали, меня ошарашила. Она делит мужчин на четыре категории.

– Вау! Она провела большое исследование.

– Да. Самая распространенная категория – это козлы, естественно. Есть свиньи. Есть коты и есть собаки, ну, псы.

– Она любит животных, я поняла.

– Вы считаете, что мужчины – что? Все они сво… – это понятно. Но вы подразделяете мужчин на какие-то категории?

– Нет. Вообще эти попытки… Это говорит об очень сильной обиде и уязвимости. И слабости какой-то, когда, когда человек публично начинает излагать любую агрессивную точку зрения.

– Но почему обязательно агрессивная? Если человек так видит?

– Конечно, это агрессия: я препарирую мужчин, я на них смотрю, я их разделяю, я их по разрядам распределяю и так далее. Думаю, что мужчины и женщины все абсолютно разные по своему набору качеств. И желательно встретить какого-то своего человека, который тебе максимально близок по духу. И всячески иначе. Мне кажется, что наш мир гибнет вот от этих всех «разделений» и от этих попыток разложить по категориям то, что не поддается никакой классификации. Мужчины в свою очередь точно так же пытаются распределять женщин и рассказать, какие они. И все мы такие знающие. Только мы все очень одинокие и несчастные. Понимаете? Мне кажется, что в общем-то, победа-то происходит сообща и в гармонии. И только тогда, когда ты находишь в себе возможность смотреть с любовью в сторону мужчин вообще, не с любовью, так сказать страстной такой, а вот с человеческой любовью…

– С пониманием, да?

– И с пониманием. И что за всяким агрессивным проявлением мужским тоже стоит слабость, ну и так далее.

– Вы здесь совершенно солидарны, кстати, с вашим партнером по сериалу, с Аликой Смеховой.

«Бальзаковский возраст, или Все мужики сво…»

●        Комедийно-мелодраматический сериал на канале НТВ производства ЗАО «Мотор фильм студия» и НТВ (2004 – 2007). Сериал рассказывает нам историю очаровательных подружек, живущих в мегаполисе. Они все достигли «бальзаковского возраста», т.е. всем уже перевалило за тридцать, но каждая из них на сегодняшний день всё ещё находится в «свободном плавании», в поисках того единственного и неповторимого, с которым можно прожить всю жизнь и умереть в один день. Именно на этом и закручен увлекательный сюжет.

Но поиски любви не так легки, как хотелось бы этим милым дамам. И каждый раз, когда им кажется, что наконец-то они встретили достойного мужчину, каждая из них в очередной раз убеждается в том, что все мужики «сво…». Их путь в мире личного счастья тернист и полон банальных промахов и следующим за ними разочарованием.

Сериал удачно сочетает легкую иронию с наивностью главных героинь, мелодраматические моменты умело приправлены комедийной подоплекой, что делает его просмотр легким. Амурная жизнь наших героинь порой настолько комична, а проблемы с которыми они сталкиваются, знакомы, наверное, каждой зрелой женщине.

Итак, перед нами жизненные истории четырех молодых женщин – Веры, Сони, Юли и Аллы. Они давние подружки, привыкшие делить между собой радости и печали. Они успели многое пережить, но объединяет их одно – каждый раз вычеркивая из памяти все обиды и разочарования, которые дарят им эти «сволочные» мужчины, каждая пытается сохранять веру в то, что однажды в её жизни все-таки появится достойный кандидат в мужья, способный на любовь и заботу.

●        Вера Большова (Юлия Меньшова), от лица которой и ведётся повествование, – самая рассудительная среди подруг, у неё два высших образования, по первому она – врач-терапевт, по второму – психолог.

●        Софья Бабицкая (Алика Смехова) – уже два раза была замужем, дважды вдова, но по-прежнему испытывает повышенный интерес к пожилым обеспеченным мужчинам. Безумно хочет выйти замуж за очередного богатого старичка, считает, что любовь и замужество – две вещи несовместные.

●        Алла Приходько (Лада Дэнс) – адвокат по уголовным делам, красивая, умная, самостоятельная и независимая женщина, привыкла всё решать быстро, но не отказалась бы от романа.

Юлия Шашкова (Жанна Эппле) – самая влюбчивая из подруг. Она нежная, эмоциональная и нерешительная.

– Я бы другие подразделения сделала. Ответственные или безответственные, добрые или злые. Но не обязательно негативные. У меня есть примеры – очень хорошие мужчины.

– И коль уж скоро мы упоминаем гостей «Правды-24». «Правда-24» называется эта программа.

– Да, да. Я знаю.

– Потому что у нас адрес: «Правда», 24. Причем хронометраж – 24 минуты. А правду мы не обязательно говорим.

– Но я за правду. Я за нее.

– Я к этому разговор и начал. Вчера буквально беседовал с Александром Градским. И вот он мне сказал, что ему не нравится петь, ему не нравится сочинять музыку.

– Вау!

– Ему не нравится выступать. Если бы каждый день ему (желательно с 11 до 13) приносили бы денег, то он бы ничем бы и не занимался. Вот он занимается по жизни исключительно ради заработка. Я думаю, что он это сказал эпатажа ради. Я ему не поверил. Но, тем не менее, скажите, вы занимаетесь тем, чем занимаетесь – режиссурой, играете – ради чего? Вы что-то хотите донести до людей? Или ничего другого не умеете? Некоторые говорят: я ничего другого не умею. Или вы продолжаете традиции семейные?

– Я вам скажу так. У меня бывали разные периоды. Занималась телевидением из огромной любви и доплачивала бы сама, если бы мне сказали, что это условие. Но перед этим я очень сильно разочаровалась в актерской профессии и ушла. Потому что не могла находиться и заниматься тем, чем я не могу заниматься. Ну, вот мне было противно. Но мне и денег мало платили. Думаю, это имело тогда значение. Потому что это было унизительно в то время, когда я этим занималась. Но телевидение – я говорю – я бы все равно доплачивала, если бы нужно было. Потом, когда я закончила с телевидением, я вернулась в актерскую профессию, как раз вот в «Бальзаковский возраст» меня позвали, пригласили, мне очень понравился сценарий. Я согласилась этим заниматься из любви. Потом началась какая-то востребованность моя актерская. И не всегда уже стали предлагать то, что мне нравилось. Но тут я поняла, что мне надо заниматься этим, потому что мне нужны деньги и потому что у меня дети. И вот был период довольно длинный, когда я занималась этим практически только из-за денег.

– О каком периоде мы сейчас говорим?

– Параллельно с «Бальзаковским возрастом» начались какие-то другие проекты.

– То есть это начало нулевых где-то, да?

– Да, с 2005 примерно года. Лет пять я прожила в каком-то таком режиме: а, неважно какой материал. Важно, что платили. И вы знаете, я пришла к такому внутреннему разрушению! Это совершенно неутешительно, когда ты просто зарабатываешь деньги. И когда ты делаешь то, что не хочешь. И я в какую-то секунду сказала себе: все! Это отчаянный шаг был. Но я поняла, что не могу больше так, что со мной может что-нибудь плохое случиться. Я заболею как-нибудь нехорошо, если я буду так жить. Так невозможно. Надо любить то, чем ты занимаешься. Надо верить в то, что ты делаешь. И я стала отказываться от плохих материалов, перестала сниматься. И до сих пор это продолжается, причем я понимаю, что очень рискую, делая это. Потому что тут такое дело, что надо находиться все время в обойме, как бы надо быть на виду и так далее. Но я понимаю, что я физически не могу это сделать. И тут я и задалась вопросом, а что же я хочу делать? То есть я поняла, чего я не хочу, от какого берега отталкиваюсь, и поняла, чего я хочу: очень давно хочу заняться режиссурой – страх мой был так велик перед этой мечтой, что я накопила в себе массу каких-то внутренних резервов. И режиссурой я занимаюсь с упоением. Так что вот так как-то я иду по жизни. Я все время ищу область своего интереса.

III. О непрофессионализме немного

– Странно, что вы могли, в общем, сомневаться на каком-то этапе в том, что вы делаете, потому что насколько я понимаю, вы очень религиозный человек. То есть всегда есть, на что опереться и на кого опереться внутри себя. Или это не так?

– Но я бы не назвала себя очень религиозным человеком. Мне кажется это выбор абсолютно личностный. И кто как хочет, так в этом смысле выбирает. Я еще раз скажу. Просто, чтобы быть честной. И чтобы мне не было стыдно за то, что я говорю. Я не так часто хожу в храм, как мне бы самой хотелось. И так далее. Но в целом, так сказать, мое мировоззрение абсолютно опирается на веру, на то, что я знаю, что Бог есть. Вот так бы я сказала.

– Вас крестили вместе с мамой.

– Да, мне было 6 лет.

– Это было в Брянске, да?

– Да.

– На родине вашей бабушки по материнской линии. А дети ваши крещеные?

– Конечно.

– И муж у вас православный?

– Да.

– То есть, у вас нет никаких споров в семье по этому поводу?

– Нет.

– Хорошо. А папа ваш, Владимир Валентинович?

– Он крещен.

– Но он не ходит в церковь?

– Нет.

– И вы с ним никогда эту тему не обсуждали? Не хотите говорить об этом, Юль?

– Мне кажется, это очень интимная тема.

– Все. Нет вопросов. Ваш папа очень переживает, по-моему, по поводу того, чем вы занимаетесь. То есть ему хочется, чтобы дочь была совершенна во всем. Тяжело с ним работать, как с подопечным, так скажем?

– Очень, очень. То есть невероятно сложно.

– А с мамой?

– С мамой не так сложно. С мамой мы нашли общий язык. Мы говорим о том, что я работала с родителями как с актерами, выпуская спектакль как режиссер. Думаю, об этом не все знают. Мама довольно быстро стала доверять мне. А папа нет. Он не доверял до самого конца. И его недоверие было чудовищно трудным для нас обоих. И оскорбительно для меня, и мучительно для меня. Но он даже не понимал, что он не доверяет. Он хотел мне успеха. Он хотел, чтобы у меня все было прекрасно. Он так боялся! Но в результате его страх был сильнее возможности довериться. И поэтому это оказалось очень сложным опытом.

– То есть, если вам, допустим, предложат повторить этот опыт – сделать еще одну вещь с тем же семейным актерским составом?..

– Я думаю, что с мамой это возможно. А с папой – невозможно. Потому что ни я, ни он, что принципиально, этого не вынесем.

– Скажите, существует такое понятие, как конфликт однополых в семье. Считается, что в возрасте пубертата – в 12, в 14, 15 лет – сыновья конфликтуют с отцами, а дочери – с матерями. У вас с мамой все в порядке было?

– Нет, мы конфликтовали. Но это было уже чуть попозже. Я очень долгое время была сдержанным ребенком, я мало чего вообще высказывала, так сказать, и накапливала. А потом, как раз в момент, когда я поступила в институт, то есть после 17 лет, и когда у меня началась уже такая активная самостоятельная жизнь, вот ту я вошла в серьезный конфликт и с мамой, да и с папой тоже.

– По какому поводу вы конфликтовали? Это было связано с модой, с времяпрепровождением, с мировоззрением?

– По всем, по всем позициям абсолютно.

– Сыну вашему сейчас 15 лет. Как у него с Игорем Геннадьевичем складывается, с супругом вашим?

Игорь Гордин

Родился 6 мая 1965 года в Ленинграде. С восьмого класса занимался в театре юношеского творчества.

Закончил Санкт-Петербургский политехнический институт получив специальность физика-ядерщика. Окончил в 1993 году ГИТИС (курс И.И.Судаковой). По окончанию ГИТИСа стал актёром Московского театра юного зрителя.

Дети – Андрей Гордин (1998 г. р.), Таисия Гордина (2003 г. р.).

– Вы знаете, пока с Игорем Геннадьевичем складывается ничего себе. Но, я думаю, что это тоже затишье перед бурей. То есть сын у меня человек темпераментный. А Игорь Геннадьевич – человек, наоборот, очень спокойный, уравновешенный. Поэтому пока все так как-то гасится.

– А вы – темпераментный человек?

– Очень.

– Это мешает в работе или помогает?

– Думаю, что это иногда мешает. Но не в работе, скорее, а в жизни. Потому что я вспыльчива, например. И вспыльчива, это не означает, что я прямо сразу буду пылить на человека, который со мной общается. Но у меня очень резкая реакция внутренняя. И мне надо иметь время на то, чтобы отстояться и чтобы вообще сообразить, что делать. Потому что я при этом при всем очень рационально структурирована. Я очень хорошо и быстро принимаю решения. Но вот этот вброс, так сказать, эти эмоции иногда перекрывают эту возможность.

– А чем вас можно вывести из себя, кроме глупых журналистских вопросов?

– Непрофессионализмом. Вы знаете, я прямо завожусь страшно. Если человек называет себя режиссером, то он должен быть режиссером. Если он называет себя оператором, то значит он должен быть оператором. К сожалению, сейчас бич нашего времени, ну, просто кошмар: человек говорит, что он редактор, а он – не редактор. Вот он просто близко не редактор. Понимаете?

– «Это бич нашего времени». Опять же – в профессии, про которую мы говорим, или это вообще бич нашего времени?

– Я думаю, что это вообще бич нашего времени.

– Это мы сейчас говорим только о нашей стране?

– О нашей стране.

– Чем вы это можете объяснить?

– Ну, тем, что мы пережили довольно серьезную встряску 20 лет назад, когда у нас совершенно изменился общественный строй. Требовалось огромное время для адаптации. И появился слой людей, которые быстро начали адаптироваться и меняли профессию и так далее и так далее. И это люди, добившиеся успеха. И появилось огромное количество людей, которые растерялись, которые просто, так сказать, оказались в депрессии и которые начали как-то пристраиваться, как они только могут. А дальше качественного рывка не произошло, потому что этим людям нужно было помогать. Государство на себя такие функции не брало. И дальше каждый стал приспосабливаться, как может. Когда есть какая-то структура, которой являлся Советский Союз, например, с отстроенной системой какой-то… Плохая она или хорошая – другой вопрос. Но была система. А сейчас мы живем в бессистемном государстве.

– Вы сказали, что мы живем без системы. На самом деле вы производите впечатление человека, у которого есть какая-то своя система.

– У меня есть.

– Да, это абсолютно чувствуется. И я не знаю, семейная ли это система какая-то такая фирменная меньшовская система. Но это очень здорово, что есть такие люди. А вы знаете, что нездорово?

– Что?

– Что вы очень редко общаетесь с моими коллегами – журналистами.

– Почему же?

– Потому что вы прекрасны на самом деле. Абсолютно. И я вам желаю всяческих благ и вашей всей семье.

P.S. Насчет телевизионного comeback’а Меньшовой. После этого эфира мне позвонил знакомый хороший. И попросил уточнить: насколько Юлия Владимировна серьезна была, когда озвучивала свою любовь к ТВ-ремеслу. Потому что мы-то знаем, что актрисам свойственно, скажем так, не столько лгать, сколько гнать. «Ради красного словца» – это на самом деле не про журналистов, а про актрис + актеров. Короче, я поинтересовался у Юлии – готова ли она вернуться на ТВ. Она заверила меня, что не просто готова – мечтает. Хотя и с весьма значительной долей скепсиса отнеслась к озвученной мною идее. Договорились созвониться после летних каникул. И на самом излете августа мы встретились в «Турандоте». Трое нас было. И за пару, тройку часов все вопросы были решены. Меньшова стала заниматься тем, что ей нравится. И что – судя по оглушительным рейтингам ее нового проекта – у нее получается. Судьба играет человеком. А человек – судьбой. Если он(а) = профессионал.