На обыкновенно шумном собрании некогда сверхпопулярной программы «МузОБОЗ», которой руководил не кто-нибудь, а Иван Демидов, ныне кремлевский небожитель, долго решалось, кто поедет на интервью к Игорю Талькову.
Между прочим, желающих было немного. Сейчас это звучит пошло и манерно, но тогда всех пугала его явственная интеллектуальность в обрамлении очевидной суровости.
Это ведь он потом мне скажет (я записал): «Поскреби цивилизацию-полезет дикость» и вот это, могущее любого корреспондента обратить в бегство: «Меня волнует тема нравственных императивов», то есть душа его волновала.
Ехать вызвался я.
В подмосковном городе Видное в гримерке я обнаружил человека, который был расстроен тем, как прошел концерт: важные песни пропускали мимо ушей, требовали «Чистые пруды». Воспитанные культурой намека и троеточия, люди не знали, как реагировать на манифесты и требовали лирику. И то сказать, лирика была что надо. А ведь даже песни о любви («Самый лучший день», «Летний дождь») он превращал в элегии по утраченным чувству, идеалам, невинности. Его метафоры, которыми вообще-то и сегодня никто не решается снабжать пьесы, были невесомы, как дождинки, и красивы, как снежинки.
Если считать поэзию и музыку трансмутацией идеи в чувство (а именно так он считал), то Тальков переводит в ощущения недостижимо абстрактную концепцию, которую принято осторожно звать «бытие против небытия».
Я спросил его, отчего в песнях так много хэмингуэевского героического пессимизма, и он расхохотался. «Ну ты и… фрукт, – сказал, отсмеявшись. – А как же «Я вернусь»?».
И то сказать, и то правда: даже тяжелые песни у Талькова – учебник по принятию всего того, что тебе посылается, и пособие по тому, как нужно оборонять свои нравственные императивы, душу сохранить.
Я спросил его, что он считает для себя самым главным. Он – вот запись – ответил: как сделать жизнь полезной и необременительной тебе самому.
Пытаясь этого добиться, он без снисхождения (это слышно) относился к себе и снисходительно к другим. Помимо этого, Тальков ценим людьми за абсолютный позитивный фатализм, который и есть основная часть его обаяния: да, непросто, но любите Родину и друг друга и тогда выстоим.
И так уж и быть, будут вам «Чистые пруды».
Через неделю Игоря Талькова убили, и мы сопроводили интервью его малоизвестной песней со строчкой «Пепел к пеплу, прах к праху», надеясь, что это правда – что есть пепел, который стучится в сердца.
