МАРИНА ЛЕСКО
Главный аналитик “Нового Взгляда”
Как ни уговаривают в самых разных уголках земного шара народонаселение ходить на волеизъявительные тусовки, не ходит оно ни в одной стране, ни по одному поводу, ни на одно подобное выборам мероприятие своим стопроцентным составом. Казалось бы: почему бы не зайти на избирательный участок и не проголосовать? Усилие небольшое, польза, с точки зрения нормальной человеческой логики – есть, а вот не хочется и все тут.
Конечно, лень играет в этом не последнюю роль, равно как и неверие во влияние своей скромной персоны на ход мировой истории. Можно прибавить к этому еще и неготовность (или неспособность) сделать какой-либо выбор. Однако достаточно трудно объяснить неявку каждого третьего (плюс минус, разумеется) даже совокупностью этих обстоятельств.
А значит, любопытно будет рассмотреть эту проблему с позиции традиций и суеверий, то есть через призму архетипов.
Известно присущее древним народом отвращение к любому подсчету людей или чего бы то ни было, им принадлежащего.
Пересчет считался дурной приметой, влекущей за собой разнообразные напасти, в том числе и смерть. В Северной Африке еще совсем недавно суеверная неприязнь к счету людей была повсеместной. Так, в Алжире все мероприятия французского правительства, требовавшие переписи населения, встречали сопротивление со стороны аборигенов главным образом из-за нежелания подвергаться такого рода подсчету. Сирийские арабы также не любят ни считать, ни подвергаться счету; они крайне неохотно пересчитывают шатры, скот и наездников, боясь, как бы с ними не приключилось беды. В Германии распространено суеверие, что подсчет денег пагубно влияет на их количество.
Одним словом: дашь себя пересчитать – плохо кончишь.
“Готтентоты верят, что пересчитать членов общины или какого-нибудь собрания – значит навлечь на них большое несчастье, потому что кто-нибудь из пересчитанных непременно умрет. Один миссионер, который, не зная об этом суеверии, сосчитал своих работников, поплатился, как передают, за такую оплошность своей жизнью”, – пишет Фрэзер.
“В Дании говорят, что никогда не следует считать яиц под наседкой: от этого курица может наступить на яйца и раздавить цыплят. А когда цыплята вылупились, их тоже не надо считать, иначе они легко могут сделаться добычей ястреба или коршуна”.
Короче, “цыплят по осени считают” (тестовый вопрос совмедиков “на шизофрению” в застойные годы) вовсе не потому, что “судят по результату”, как считали советские психиатры тех лет, а потому, что народ знал, что в результате пересчета маленький слабый цыпленок просто сдохнет! Так что шизофрениками, право, были именно наши убогие психиатры.
“У племени акамба существует предание, что человек по имени Мунда-ва-Нгола, живший в горах Ибети, имел большое количество дочерей и сыновей и хвастался многочисленностью семьи, говоря, что он и сыновья его могут противостоять любому нападению со стороны своих врагов масаев; но однажды ночью масаи неожиданно напали на него и убили его и всю его семью; соседи решили, что он понес заслуженное наказание”, – поведал авторитетный знаток племени акамба другому, не менее авторитетному, знатоку преданий и суеверий.
Так что хвастаться многочисленностью своих рядов, пожалуй не следует никому, даже “товарищу Гене” (Зюганову), ведь, как показывает практика (и статистика!), древний человек был во многом гораздо ближе к истине, нежели цивилизованный со всеми его разномасштабными знаниями.
Еще короче: информация, записанная на подкорку, заключается в том, что дать себя пересчитать – опасно.
А что такое выборы, как не подсчет людей в рамках той или иной группы?
Живое существо оказывается занумерованной частью какого-то электората, который передают, пересчитывают, теряют или просто покупают как имущество. Семьдесят лет назад с легкой руки вождя мирового пролетариата Ленина Владимир-Ильича мы стали “массами” (как заметил позднее известный писатель, совершенно невозможно отделаться от ассоциации с каловыми массами), а теперь стали безликим электоратом. Электоратом, имеющим лишь цифровое выражение. Ощущение так себе.
Вот и получается, что бедный гражданин, вооружившись своей краснокожей паспортиной несуществующей страны, добровольно идет на заклание, дает себя переписать и обсчитать, подчиняясь разуму, но вопреки велению внутреннего голоса. Который, между прочим, настойчиво предупреждает об опасности.
В результате, если есть у человека хоть малейший повод избавить себя от этой процедуры (легкое недомогание, срочное дело или что-нибудь еще), чем можно уговорить свой здравый смысл, он выбирать не пойдет. Известно, что во всех странах на волеизъявительные мероприятия ходят в основном пожилые люди. Оно и понятно: “дедушка старый, ему все равно…”, а у молодых инстинкты хорошо работают, вот они и манкируют. Словом – голосуй, увидишь, что будет.
Дедушка старый, ему все равно…