Актёр Хабенский + кот Лёва

Во время записи ТВ-беседы (проект «Правда-24» на канале «Москва-24») с Константином ХАБЕНСКИМ удалось пропиарить бездомного кота: он обрёл новых хозяев. Хотя разговор был, конечно, не только о животных.

I. Вредные привычки полезного человека

– Добрый вечер, Константин.

– Добрый.

– Сразу начну с моего любимого разговора о «полезных привычках». Когда шел в студию, обратил внимание, что вы принимали дозу никотина прямо у дверей.

– У вас же на канале запрещено.

– У нас в стране запрещено. Скажите, а как вы справляетесь с этими привычками за океаном, ведь в Америке вообще нигде нельзя вдохнуть никотин полной грудью?

– Ну, не только в Америке.

– Да, но вы же американский актёр.

– Уже и в Прибалтике существует очень жёсткий закон. Нет, ну если хочется, всегда можно найти место и время. И люди, которые, в отличие от нас, живут более спокойной жизнью и размеренной и считают, что если нельзя, значит, нельзя, и никто не будет, то всегда можно успеть напакостить за буквально считанные секунды, пока люди поймут, что ты делаешь совершенно противозаконные вещи, и спокойно уйти. Но это же не разбой, не убийство, не что-то ещё, это просто вред самому себе. Как я прекрасно понимаю. Естественно, будет банально говорить, что я, как Марк Твен, да, вот…

– В смысле, легко бросить курить, потому что сто раз делал это, да?

– Да. Но так или иначе всё равно мысли, если не каждое утро, то через утро приходят подобные. Но я думаю, что все к этому движется, тем более что пара удачных крестовых походов уже была. На полгода я, скажем так, оставался абсолютно свободным человеком.

– А не снилось, что закуриваете?

– Было и снилось. По первости снилось. Курильщики меня поймут, и те, кто бросил курить, тоже меня поймут, не курить – это такая же радость и такой же кайф, и такой же драйв, когда ты куришь. Вот и то, и другое – одинаково прекрасно.

– Я ведь про Америку неспроста спросил, потому что все зависит от того, какой степени курильщик. Вы нормально трансатлантический перелёт переносите?

– Вы знаете, абсолютно спокойно. Я отключаюсь на эти 12 или 15 часов перелёта. У меня даже не возникает мысли о курении.

– То есть вы ритуальный курильщик, получается?

– Видимо, да. Соответственно, я не совсем конченый в этом смысле. Да?

– Ну да. А как давно вы курите, когда начали?

– Скажем так, серьезно, наверное, лет с тринадцати.

– Как человек, который работал и в Голливуде, и в Москве, вы обращали внимание на профиль привычек у актёров заокеанских и наших? Это одинаковый набор – никотин, алкоголь, ну что-то, может быть, ещё? Есть какие-то в этом смысле различия?

– Мне кажется, набор одинаковый. Я не так много работал в Голливуде, как многие говорят или думают.

– А просто сложился имидж такой…

– Это не моя заслуга, это заслуга средств массовой информации. Кому-то спасибо, а кому-то не скажу спасибо, но так или иначе. Многие коллеги, с которыми мне посчастливилось поработать, ни вы, ни я, ни основной зритель не знают их с обратной, скажем так, с бытовой точки зрения. То есть они выходят, они пиарятся, они делают фотосессии, они снимаются в кино и так далее. Но как они ведут себя в жизни, какие у них вредные привычки, связанные с табакоупотреблением, с алкоголем и так далее, и тому подобное, для меня многие открылись с лучшей стороны, скажем так.

– Это знакомо.

– Я понял, что многие товарищи по цеху – люди настоящие, живые, не лишённые вредных привычек, с хорошим чувством юмора, с отличной самоиронией и так далее.

II. Те же + четвероногий

– Так, минутку, я поймаю кота… Просто объясню появление Лёвы. У нас есть такая фишка, как принято говорить, в программе – мы пристраиваем, не пугайтесь, не гостям, а зрителям бездомных животных…

– А это бездомный, да?

– Да, он бездомный, его, к сожалению, бросили прямо на даче, он, говорят, пытался в машину залезть. И потом, когда люди приехали, спустя неделю или две на дачу, он там по-прежнему сидел, бедолага. Так вот хозяева пытаются отдать Лёву в хорошие руки, потому что не готовы взять его в свою городскую квартиру. Поэтому мы скажем, что Лёва пообщался непосредственно с самим Хабенским, и под это дело пристроим кота вашим фанатам. Я знаю, вам Лёву нельзя, потому что у вас ведь…

– У меня собака.

– …собака, да. А что за собака?

– Дворняга из приюта.

– Тоже из приюта? Как давно?

– Шесть лет.

– А в детстве были животные?

– Конечно.

– Что значит «конечно»?

– Ну конечно. Я просто не могу ответить по-другому, потому что с детства у меня либо коты, либо собаки, не параллельно, но последовательно были. Началось все с кошек. Потом, когда я переехал на Север, там уже собаки – северные, мощные, дворняги.

– Я, конечно, знаю, потому что готовился к эфиру.

– Там всё неправда или почти всё неправда.

– А «всё неправда»? Ой, я так люблю разоблачать. Давайте скажем, что там неправда.

– Задавайте вопросы, вы же подготовились. Может быть, наткнёмся на какую-то мину.

– Для начала насчет Севера. Когда вы переехали на Север, расскажите.

– Это было, когда я учился с первого по четвертый класс. Родители (тогда ещё был Советский Союз) поехали зарабатывать так называемые «северные», для того чтобы купить в Ленинграде (тогда ещё Ленинграде) хоть какую-то квартиру побольше, чтобы мы все…

– Кооперативную?

– Да, кооперативную.

– Ясно. У вас есть ностальгия по каким-то вещам, которые ассоциировались с империей, то есть с нашим Советским Союзом? Что-то, вы считаете, напрасным было сделано в смысле деконструкции СССР?

– Ух. Вот сейчас я не готов, даже не хотел бы браться за размышления по этому поводу…

– Не надо, не надо, Константин.

– …что напрасно перестроили, переиначили, потому что разобрали-то очень хорошо по винтикам всё, как я понимаю. То, что касаемо меня, наверное, и театр разобрали по винтикам, по большому счету. И то, что, предположим, горячо мною любимый Олег Павлович пропагандирует.

– Олег Павлович Табаков?

– Табаков, да, говорит, что театр – это дом. К сожалению, сейчас это невозможно.

– Разве?

– Сейчас это невозможно.

– Разве «Табакерка» не дом для всех её «обитателей»?

– Есть какие-то исключения. Была мастерская Фоменко. Сейчас, наверное, мастерская Женовача. Есть ещё какие-то в хорошем смысле секты театральные, но основной театр – это гонка за заработком, естественно, это заработки актёров на стороне. Это что-то другое. Это какой-то вокзал, где собираются на некоторое время вместе, потом разъезжаются, потом снова встречаются и снова разбегаются. Но нужно иметь, скажем так, достаточно технической подготовки, достаточно серого вещества в голове, достаточно чувства самоиронии и так далее и тому подобное, для того, чтобы, собравшись на этом вокзале, выдать какой-то хороший, достойный продукт для зрителя и опять разбежаться; чтобы то, что вокруг нас витает, и то, что отвлекает нас или, наоборот, призывает к каким-то другим великим свершениям, не мешало тому, зачем приходит публика в театр.

Сергей ЖЕНОВАЧ

Основатель и художественный руководитель Театра «Студия театрального искусства». Заведующий кафедрой режиссуры драмы РАТИ, художественный руководитель мастерской. Окончил в 1979 году Краснодарский институт культуры. Руководил Краснодарским молодёжным любительским театром. В 1983 – 1988 годах учится на режиссёрском факультете ГИТИСа (курс П.Н.Фоменко).

III. Благотворительность а-ля Чулпан

– Смотрите, раньше актёр был актёр-актёр. То есть он занимался актёрской деятельностью, а сейчас многие актёры занимаются ещё и общественной деятельностью, которая раньше, в общем, цеху вашему не была имманентна. Допустим, сейчас очень многие занимаются благотворительностью. У вас же тоже есть фонд. Расскажите об этом, а потом мы поговорим о том, зачем это актёрам и откуда это взялось.

– И раньше актёры занимались общественной деятельностью. И Лавров, и Кобзон, и, по-моему, Ульянов – они же в своё время были народными депутатами, стало быть, не только актёрство их волновало.

Кот Лёва обрел хозяев не без помощи актёра Хабенского.

– Не было именных фондов.

– Про фонд, хорошо…

– Фонд Константина Хабенского. Почему? Не было необходимости в такого рода институтах или что-то другое?

– Раньше, наверное, всё было немножко по-другому. Я уверен, что те или иные мои коллеги так или иначе помогали либо своим коллегам, либо больным детям, те же наверняка истории с брошенными собаками, с приютами и так далее. Так или иначе помогали, но это был, наверное, чёрный кэш, личные заработанные деньги, которые раздавали. Так было проще. И сейчас это проще, на самом деле. Помогать людям напрямую, просто конвертами, намного проще, чем официально помогать.

– Но вы же вот вполне официально помогаете, и, допустим, в вашем случае, это не потому, что вы здесь сидите, а потому что вы просто реально мне симпатичны по-человечески… То есть в вашей истории я не сомневаюсь, видимо, были какие-то причины для того, чтобы вы вписались конкретно в это дело…

– Да. Значит…

– Не хотите говорить об этом?

– Я расскажу. Все началось очень просто и очень печально. Когда моя жена Настя заболела и у нее нашли опухоль в голове, для того, чтобы не замыкаться в себе и на болезни, я понял, что нужно официально открыть фонд, для того, чтобы она занималась подобными себе и чтобы поддерживала таких же больных. Это в Америке очень используется. У нас, скажем так, это очень закрытая тема, и нет такого широкого оповещения и общения друг с другом как больных, так и здоровых людей. Немножко замкнутое пространство. И я решил официально сделать фонд, официально, чтобы Настя помогала таким же больным детям. И она начала заниматься этим. Одному ребенку мы помогли, девочка Маша Потапова, она сейчас жива…

– Она жива благодаря той помощи, которую организовал фонд?

– Она жива благодаря Господу Богу и нашей медицине.

– Понятно.

– Но так или иначе мы начали помогать и до сих пор держим руку на пульсе. Мы – я говорю про фонд. А дальше Настя не успела. Но я понял, что нужно вести это дело, иначе грош цена вообще всяким нашим начинаниям. Политика фонда такова, что лучше одна взятая и спасённая жизнь, нежели распыляться и что-то упустить.

– Согласен.

1 декабря 2008 года в Калифорнии скончалась Анастасия Смирнова, у которой за несколько недель до родов обнаружили опухоль мозга (она родила сына Ивана 25 сентября 2007 года). Женщина отказалась от лечения, которое могло отразится на состоянии плода.

Позднее Анастасия отказалась от повторной операции, чтобы провести время с мужем Константином Хабенским и ребенком.

Константин и Анастасия познакомились в 1999 году во время интервью (Анастасия работала на одной из питерских радиостанций). Незадолго до родов Анастасия попала в автомобильную аварию. Врачи полагают, что именно ДТП спровоцировало микроинсульт, который привёл к заболеванию.

Венчание прошло прямо в больничной палате, куда Анастасию перевели из реанимации. Анастасию отправили в одну из клиник Лос-Анджелеса, где наблюдаются голливудские звезды, но сеансы лучевой терапии не дали результатов. Анастасия хотела вернуться в Москву, но Константин настоял на продолжении лечения. Его друг Михаил Пореченков собирал деньги на лечение. Анастасия Хабенская умерла на руках у своей матери, которая постоянно была рядом с ней в последние месяцы. Константин сдал свое жилье на Госпитальном валу и переехал с Иваном в деревню Толстопальцево: покойная хотела чтобы семья обосновалась в Подмосковье.

На церемонию своего награждения званием «Народный артист России» Хабенский пришел в Кремль с самодельным значком «Дети вне политики». По словам актера, тем самым он хотел привлечь внимание к проблемам детей-сирот в связи с «законом Димы Яковлева», ответом российского правительства на «закон Магнитского».

– Вот поэтому никак не пиарились, никак не заявляли о себе, а тихонько работали. Свои деньги, деньги ребят, которые имеют возможность пожертвовать, металлургический комбинат. Ну, вообще-то, есть друзья, к которым можно обратиться. Четыре года мы существовали. Сейчас я понимаю, что есть время, есть желание, есть возможности выйти на другой уровень. Для этого нужно просто зарабатывать, фонду зарабатывать, собирать больше денег.

– Вы знаете что меня смущает не конкретно в вашем случае, а вообще – мне кажется, образовалась какая-то мода на такие фонды после того, как Чулпан Хаматова…

– Это самое страшное, я вам скажу.

– Ваш коллега Гоша Куценко не смог даже произнести название своего благотворительного фонда. В общем-то, оно, наверное, даже и необязательно, но как-то это меня, что называется, «обломало».

– Тем не менее, даже если он, может быть, находясь в несколько возбужденном эмоциональном состоянии у вас на программе…

– Нет, это не в эфире было, это было на презентации.

– Ну, неважно. Тем не менее, он занимается детьми-аутистами, насколько я понимаю. Не только аутистами, по-моему, но и теми, у кого проблемы с координацией движения. ДЦП. Главное, Гоша занимается этой проблемой, а забыть официальное название фонда можно – ничего страшного. Когда с фондом «Подари жизнь» Чулпан Хаматовой, например, судился тоже определённый благотворительный фонд, мы все приехали на этот суд: и Женя Миронов, и Наташа Водянова, и Дина Корзун, я прилетел. Мы все собрались для того, чтобы посмотреть в глаза тем людям, которые вместо того чтобы совместно налаживать дело, занимаются непонятно чем.

IV. Ни разу не Голливуд

– Один ваш коллега, поскольку он это говорил уже после эфира, то я не буду озвучивать имя, он, сравнивая, заокеанские реалии и Москву, сравнивая голливудскую школу, и голливудские манеры, и голливудских актёров с нашими, заметил, что они там всё умеют: умеют петь, танцевать, и петь они могут вживую, все готовы себя озвучивать. А у нас, мол, вот такая в кино театральная манера – переигрывать несколько. Вы можете как-то прокомментировать такую дефиницию?

– Я поспорю. У нас тоже огромное, как и там, огромное войско моих коллег, которые неправильно обучены, на мой взгляд, недоучены, научены не тому. По-разному. И там тоже таких достаточно. Просто, наверное, если поставить перед собой задачу и задаться целью петь – петь, плясать и так далее – мы возьмем себе репетитора, мы будем ходить заниматься…

– Есть же такие понятия, как голос, слух, которые даются просто от природы.

– Это нарабатывается, тем не менее.

– Да?

– После встречи с вами я пойду на занятия вокалом, потому что у меня через день – два начнётся озвучание многосерийного художественного фильма о Петре Лещенко.

– Вы играете главную роль?

– Пытаюсь.

– Что значит пытаюсь? Не понял.

– Не блистая вокальными данными, я взял на себя наглость попробовать пропараллелить свою персону по вехам и по этапам Петра Лещенко и, скажем так, попробовать свои актёрско-вокальные данные.

– А поподробнее про Лещенко, мне интересно. Там же кастинг, наверное, был основательный? У кого вы выиграли соревнование?

– По-моему, мне ни у кого не пришлось выигрывать.

– То есть вы единственный человек, который рассматривался на роль?

– Режиссер Владимир Котт предложил мне роль. Мы долго воевали. Я сказал, что одно из условий – мне нужен человек, который очень хорошо понимает в вокале, чтобы он меня послушал и дал свою оценку, годен к строевой или безнадежен, нужно ставить крест на мне или соглашаться. Я не буду сейчас говорить, кто ещё предполагался на эту роль. Но я подумал, почему бы и нет, почему бы не дерзнуть. Тем более, результат – поставили троечку, сказали, что можем вытянуть, что-то можем придумать. При этом, если бы я брал уроки вокала чуть больше до начала съемок, я бы отказался. Я бы отказался, потому что это совершенно другая техника. Это совершенно другое дыхание. В спектакле «Трёхгрошовая опера» в Московском художественном театре, где я произношу тексты и исполняю роль Мэкки Ножа и пою зонги, мне казалось, что я пою. Пройдя путь фильма о Петре Лещенко, я понял, что в спектакле я не пою, а вот здесь вот попробую научиться хоть как-то подиапазонить и похулиганить, потому что повторять манеру и опять же диапазон, как пытаться сравниться с самим оригиналом – бесполезно, поэтому нужно делать что-то своё, какой-то свой образ певца-хулигана, не понятно как уживавшегося и с одной, и с другой властью, и с Богом, и с чертом, и с женщинами, и с самим собой… Вот это было интересно.

Владимир КОТТ

Театральный и кинорежиссёр. Брат-близнец Александра Котта. В 1996 году окончил режиссёрский факультет ГИТИС (мастерская Б.Г.Голубовского). С 1996 по 2000 год работал в тверском ТЮЗе и Новгородском театре драмы имени Достоевского, а также в театрах Калуги и Москвы. В 2001 году поступил на режиссёрский факультет ВКСР (мастерская В.И.Хотиненко), который окончил в 2003 году. Карьеру в кино Владимир Котт начал в 1999 году, когда выполнял обязанности второго режиссёра на фильме «Ехали два шофёра», который снимал его брат Александр. Во время учёбы на режиссёрских курсах снимал короткометражные фильмы для каналов РТР (2002) и ТВЦ (2003). Дипломная работа, короткометражный фильм «Дверь», вышла в 2004 году и завоевала награды на нескольких фестивалях, включая российскую «Святую Анну», фестиваль студенческого кино Sehsüchte в Потсдаме (Германия) и Брюссельский фестиваль фантастических фильмов, а также фестивали во Франции, Италии и Сирии. Фильм был приобретён для показа в ряде стран Европы.

После окончания курсов Владимир Котт вернулся на телевидение, чтобы снимать сериалы. Начал он с восьмисерийного фильма «Родственный обмен», где снялись Кристина Орбакайте, Марат Башаров и Дмитрий Певцов. В 2008 году вышел его первый полнометражный кинофильм «Муха». Фильм был удостоен наград крупных фестивалей, в том числе Золотого кубка Шанхайского международного кинофестиваля и приза за лучший европейский дебютный фильм фестиваля детского кино в Злине (Чехия).

– Последний вопрос. Беседовал с Машей Голубкиной как-то, и она меня совершенно озадачила категорическим заявлением, что все мужчины делятся на четыре категории: это козлы, самая распространенная, ну, в её трактовке, это псы, это свиньи и это коты. Игнорируя присутствие здесь кота Лёвы как заинтересованного животного, абстрагируясь от него, скажите, к какой из этих четырех категорий вы бы причислили себя, если бы надо было выбрать, если бы Голубкина сказала, что вы обязаны куда-то себя причислить? Козлы, свиньи, псы, коты?

– Наверное, в зависимости от времени года и от времени суток, да, и от моего расписания – свободен, не свободен – я могу переходить из одной категории в другую совершенно спокойно. И люди со стороны будут делать соответствующие выводы. Я не буду говорить, что я сегодня надел маску козла, а через пять минут стану свиньёй и так далее, я стараюсь вести себя, как подобает человеку свободному, я стараюсь вести себя, как меня воспитали не только родители, но и мои друзья и учителя, а что из этого получается, это уже судить со стороны.

– Блестящий ответ. Вы могли бы быть дипломатом. Но вы блестящий актёр и вам не надо становиться дипломатом. Огромное спасибо и от меня, и от Лёвы, который благодаря вам найдет себе хозяев.

– Лёве удачи. Мне кажется ему очень нравится у вас здесь…

– Ему нравится Хабенский.

– Как-то он здесь умиротворён. Если вдруг Лёва не найдет тёплых дружественных, нежных заботливых рук, то мы двух котов в свое время удочерили, укотерили во время спектакля прямо, у нас есть практика с коллегами. Давайте попробуем сделать ему какую-то интересную необычную судьбу.

– Отлично. Ловлю на слове.

– Тем более Лёва с биографией.

– Да, он доказал, что он на самом деле где-то даже пёс в чем-то.

– Где-то даже котопёс.

– Котопёс, да. Огромное вам спасибо не за Лёву, за Лёву скажем спасибо потом, а за очень интересную беседу.

Евгений Ю. ДОДОЛЕВ.

Фото Айсель МАГОМЕДОВОЙ.

PS. Кота Лёву забрали прямо во время повторной трансляции тем же вечером.