“Праздник останавливает время и высвобождает человека из подчинения ему, позволяет человеку “выпрыгнуть” из бесконечной гонки за своим будущим. И только при этом условии возможна эмоциональная встряска и разгрузка, снятие напряженности”, – отметила в своем монументальном труде, посвященном русскому национальному характеру, К.Касьянова. С ней трудно не согласиться.
Чем больше будет праздников, тем лучше. Так Рождество последнее время празднуется дважды (много – не мало), Новый год побил все рекорды и празднуется трижды, к традиционному добавился старый и восточный.
Регулярно делаются попытки “одушевить” новые праздники, которых исторически не было в нашей культуре. Не так давно все ночные клубы дружно отпраздновали день Святого Валентина, пытаясь разукрасить хоть каким-нибудь новым событием однообразную ночную жизнь. Выглядит это достаточно смехотворно, как, впрочем, смехотворно звучат англоязычные заимствования, окончательно засорившие русскую речь.
Дефицит праздников налицо, однако проблема не в их количестве, а в качестве.
Традиционно праздники на Руси были долгими. Великие праздники праздновались три дня. Кроме того, были целые праздничные недели. Строго соблюдалась Святая неделя (послепасхальная), во время которой работать было нельзя. От Рождества до Крещения длились святки, во время которых нельзя было работать по вечерам. Короче, предки наши любили веселиться обстоятельно и отрываться полностью. Так и масленица длилась целую неделю: в понедельник была встреча масленицы, во вторник – заигрыши, среда назвалась “лакомкой”, четверг – “широким”, этот день считался кульминационным, в пятницу “тещины вечерки”, а в субботу – “золовкины посиделки”, в воскресенье с масленицей прощались и просили прощения у всех окружающих перед Великим постом и покаянием.
Посвятив долгие годы научному исследованию особенностей русского национального характера К.Касьянова, придя к выводу, что характерологически наши соотечественники являются эпилептоидами (то есть людьми, большую часть времени репрессирующими свои эмоциональные порывы, но периодически взрывающимися), делает касательно праздников следующее наблюдение:
“Эпилептоиду нужно много времени, чтобы по-настоящему отдохнуть; он не виноват, у него заторможенность, у него репрессия – он не может вот так сразу взять и начать праздновать. Он должен “раскачаться”, войти в новый для него ритм, привыкнуть к мысли, что праздник, что можно веселиться. На это у него уходит много времени. Только после этого он может начать выкладывать свои эмоции. Один день для эпилептоида – вовсе ничто, он и растормозиться как следует не успеет. С другой стороны, начав веселиться, он так же не может сразу остановиться и веселится долго и основательно, пока не исчерпает запас веселья.
…Принято также считать, что праздники наши были слишком уж разгульными, с пьянством, драками и всякими безобразиями. И здесь также можно сделать предположение, что “привязывание” к праздникам обязательного пьянства – явление более позднее и само оно – уже результат распада всей этой сложной структуры организации времени, которая, по-видимому, в более древние времена обеспечивала нашему предку эмоциональное равновесие. И распад этот начался именно с сокращения времени праздников.
…Работа отнимала у праздников дни и недели. И эпилептоид стал ощущать эмоциональный дисбаланс – он не успевал “разрядиться” в праздничные дни.
Так что сегодня, в предпоследний день масленицы, стоит подумать о том, как сделать так, чтобы праздники вновь стали обстоятельными и долгими.
Голосовать на выборах стоит лишь за того, кто догадается этот пункт внести в свою предвыборную программу, ибо только тот правитель придется впору своему народу, который понимает его чаяния. К тому же такое обещание по крайней мере можно выполнить в отличие от всех остальных: что у нас еще осталось неприватизированным и непроданным, так это серые, однообразные, нудные, скучные и бессмысленные (поскольку неоплаченные) рабочие дни.
Марина ЛЕСКО.
