Едва ли не каждый критик, так или иначе успевший поделиться впечатлениями от фильма Абая Карпыкова “Тот, кто нежнее”, считал должным обязательно упомянуть в числе его жанровых предшественников классический вестерн “Золото Маккены”. Спору нет, для большинства наших ведущих кинообозревателей сей знаменитый фильм давно (еще со времен их, обозревателей, отрочества) вошел в число безусловно культовых. Но если приглядеться повнимательнее, корни фильма Карпыкова имеет смысл искать не в шестидесятых, а куда ближе к дню нынешнему. К эпохе постмодерна и всепоглощающего смешения стилей.
Собственно, от вестерна (и даже от его фирменного среднеазиатского собрата – историко-революционного “истерна”) фильм весьма далек. И ритм не тот, и герои весьма нетрадиционные. Да и лирическая, любовная линия играет не последнюю роль, что в настоящем вестерне выглядело бы мягко говоря, нетипично. Так что при всем уважении к творению Джека Ли Томпсона признать за ним право прародителя трудно. Куда больше на эту роль подходит блокбастер Роберта Земекиса “Роман с камнем”, числящийся одним из провозвестников постмодернизма в массовой культуре. Точек соприкосновения много. Здесь и история с поиском сокровищ (только в нашем случае ищут не драгоценный камень, а старинную золотую тенгу, символ древнего казахского рода), и нарочитая смесь стилей, этносов и эпох (старинные национальные костюмы прекрасно гармонируют на экране с автоматами Калашникова, гортанные крики наездников – с битловской песней на немецком языке, а интерьеры многозвездочного отеля – с панорамами живописных горных ущелий), и непременные злодеи в темных очках. Конечно, “Тот, кто нежнее” обошелся в несколько более скромную (кхм-кхм…) сумму, нежели “Роман с камнем”. Но подкупает он не чередой спецэффектов, хотя здесь имеются и весьма лихие трюки, а душевностью (не зря в название вынесено производное от слова “нежность”), а главное – очевидной самоиронией. Вообще для краткой характеристики фильма более всего подошло бы слово “симпатичный”. Даже несмотря на то, что тут частенько льется кровь, а герои (вполне в духе тарантиновского черного юмора) нет-нет да обронят нечто вроде: “А я сегодня человека убила”. – “А я двух”. – “Ага, и я тоже”.
Станислав РОСТОЦКИЙ,
“Кинотавр”.
