Эпохе европейской политкорректности, похоже, приходит конец. По-настоящему пока еще не рвануло, но проблемы возникли даже у Франции, которая находится впереди планеты всей по части поиска справедливого государственного устройства и бесконфликтного существования человеческих особей, которые не нравятся и не подходят друг другу.
Арабские волнения, вспыхнувшие именно в той стране, где антагонизм с некоренным населением был сведен к минимуму, наглядно доказал, что благотворителей ненавидят по определению, ибо они унижают человеческое достоинство самим фактом своей благотворительности (сей тезис в замечательной художественной форме был отображен в свое время великим режиссером Луисом Бунюэлем в фильме “Виридиана”, а интеллектуально осмыслен Фридрихом Ницше).
К сожалению, цивилизованные страны в отношении своих эмигрантов оказываются в позиции богатого супруга, за которого девушка вышла замуж по расчету. Причем “добровольно и с песней”, да еще приложив к тому немало усилий. Однако шансов на то, что такой брак станет союзом по любви, практически нет. Скорее всего, жена возненавидит своего спонсора и постарается его обобрать или же уйдет, поняв, что плата за комфорт слишком высока.
В вопросах цивилизационных конфликтов дело обстоит точно также: союз может быть стабильным лишь в том случае, если в его основе лежат симпатия и общие ценности. А бедные культуры оттого и бедны, что их идеологическая структура не позволяет своим адептам тратить время жизни на создание материальных ценностей с последующим их оголтелым потреблением. На базе культурного антагонизма возникает антипатия, которая как всякое искреннее чувство настойчиво требует выхода.
Таким образом, можно сколько угодно декларировать, что все люди – люди, на деле же каждый человек ощущает, что относится к определенной группе, которая в любой момент может вступить в конфронтацию с другой группой, и материальный аспект здесь далеко не самый важный: миром людей правит мир идей, которые, в отличие от homo sapiens, неистребимы.
Вопрос: где выход? В рамках демократической системы ценностей его просто нет, поскольку нельзя всем эмигрантам делать поголовную лоботомию, нельзя закатать их в асфальт и нельзя отказать им во въезде.
Нет у цивилизованного мира и никаких механизмов канализации ненависти, которую он вызывает у других культур, и нет никакой возможности воспрепятствовать формированию этого негатива.
Понятно, что на самом деле волнения, вспыхнувшие в арабских пригородах французских городов, совсем не так масштабны, как может показаться отечественному телезрителю. На грустные мысли наводит лишь то, что повод для такого бурного проявления чувств был ничтожным. Случилось то, что американцы называют over reacting. То есть реакция оказалась неадекватной событию, которое ее спровоцировало, а это означает наличие серьезного накала в отношениях.
Оглядываясь на историю той же Франции нелишне вспомнить, что эпоха просвещения, поднявшая на щит пресловутые демократические ценности породила и великую французскую революцию со всей ее кровью и агрессией. Благими намерениями, как известно, устлана дорога в ад, куда западная цивилизация рано или поздно и отправится, если не научится вовремя называть вещи своими именами и не избавится от благостного лицемерия, способного лишь усугубить проблему.
Никто никого не любит. И не должен. Никто никого не благодетельствует. И не должен. Все стремятся выжить. За счет друг друга. Альтруизм – удел единиц, но никак не стран. И может оказаться, что мирно сосуществовать будет легче, если для начала засвидетельствовать друг другу неприязнь, отвести тем самым душу, а потом тихо разойтись по углам и заняться своими делами.
Редуцированная версия статьи опубликована в журнале “Компания” (главный редактор Евгений Ю.Додолев) №44 (390) за 2005 г.
