Недавно очень хороший публицист опубликовал на столь же хорошем сайте вполне вменяемую статью. Называть всех троих не стану только потому, что мнение, высказанное в статье, очень типично. Речь шла о двойной морали при освещении британских и российских терактов. Когда лондонская полиция и британские власти скрывают информацию о жертвах – это забота о населении и предупреждение паники. Когда то же самое делают русские власти – это ложь и цинизм. Когда лондонцы сохраняют спокойствие – это вызов террористам и стоическое мужество, а когда москвичи – это безразличие к судьбам сограждан и моральная опустошенность.
Все так. То есть строить на этом интеллектуальные спекуляции действительно очень легко. Я сейчас как раз в Лондоне, не сочтите за хвастовство, — в командировке: любимая моя британская романистка Сью Таунсенд, над чьими романами я хохочу с ранней юности, выкроила наконец время для интервью, да и Стивен Фрай вроде согласен уделить полчаса между съемками фильма, писанием колонки и игрой в театре. И вот хожу я по Лондону, сравниваю его с пост-террористической Москвой, где дежурил ночами в подъезде, – и вижу, что все именно так и обстоит. То есть у них забота и стоицизм, а у нас опустошенность и цинизм. При том, что москвичей я люблю гораздо больше, и мне их гораздо жальше.
Просто крайности сходятся, и совершенно противоположные вещи выражаются подчас одинаковым образом. Равнодушие к личной участи одинаково присуще и человеку, который страстно любит Родину, желая при первой возможности погибнуть за нее на поле боя, и усталому от всего изгою, которому эта Родина даром не нужна, потому что и сам он ей сто лет не нужен. Правду от населения скрывает и тот, кто не желает сеять панику, и тот, кто боится ответственности за очередное политическое поражение. То есть внешний параллелизм ситуаций только подчеркивает их внутреннюю полярность.
Почему так? Потому что Британия – страна с принципами, и именно вокруг этих принципов она сплотилась в очередной раз, тогда как мы сплачиваемся исключительно вокруг личностей, которых потом сами же и обвиняем во всех грехах. Принципы отсутствуют. У нас вовсю действует пятая колонна, использующая всякую национальную трагедию для сведения счетов с властью и готовая, если потребуется, пожертвовать страной как таковой ради торжества своей идеи. В Британии этого нет и не будет никогда. У нас власть тоже использует трагедию для ограничения свобод и отстраивания вертикалей – в Британии власть больше всего заботится о том, чтобы не набрать лишних полномочий и не ограничить свободу, «иначе террористы достигнут своей цели». Проще говоря, в Британии власть и народ не находятся в состоянии войны – у них есть почва для консенсуса. А у нас ее нет, кроме Великой Отечественной войны – да и к той отношение давно уже полярное: либо как к религиозному подвигу, либо как к бессмысленной бойне.
Так что нечего обманываться сходствами. Англичане ведут себя со спокойным достоинством, потому что от этого зависит сохранение их страны. А мы – с усталым безразличием, потому что от нас давно уже ничего не зависит. Больной может спокойно улыбаться по нескольким причинам: либо ему лучше, либо он в коме и перестал понимать происходящее. Народ может быть инертен либо потому, что все хорошо, либо потому, что он под собою не чует страны. А чтобы ее почуять – надо сначала договориться, что она собой представляет. Но в условиях всеобщей трусости такой разговор немыслим. И не надо путать эту трусость со спокойным достоинством. Есть старый английский анекдот: мальчик молчал до восьми лет, а потом вдруг сказал, что кофе холодный. «Что же ты раньше рта не открывал?!» – «До сих пор в семье все было нормально».
Так вот, русский мальчик молчит по совершенно другой причине. Это не стоицизм и не особая сдержанность. Это страх, что даже и холодный кофе отберут.
Дмитрий БЫКОВ.
Дмитрий БЫКОВ.
Редуцированная версия статьи опубликована в журнала “Компания” (главный редактор Евгений Ю.Додолев) № 29-30 за 2005 г.
