Накануне объявления итогов Каннского кинофестиваля, которые будут обсуждать все кому не лень, в том числе, конечно, и автор этих строк, мне хотелось бы напомнить о том, что Каннский киносмотр вовсе не сводится к туалетам звезд, светской хронике и даже конкурсной программе фильмов. Основа особого культурного значения этого смотра мирового кино, источник его стабильности (в отличие и от Берлинского и от Венецианского кинофестивалей) – укорененность в традиции «синефилии», любви к кино, которую у нас называют киноманией.
Я вспомнил об этом на «Уроке кино», который давал на нынешнем фестивале Сембен Усман – сенегальский писатель и режиссер, мудрец и общественный деятель, некогда друг Советского Союза, лауреат фестивалей в Москве и Ташкенте, а ныне благополучно забытый на нашей территории. Но не в Канн. Старого мастера выводил на сцену «сам» Президент Каннского фестиваля Жиль Жакоб. Открытый два года назад зал «Луис Бунюэль» на несколько сот мест был заполнен гостями и участниками фестиваля разных поколений, представителями прессы. В течение почти двух часов непрерывно работало несколько телевизионных камер (в том числе и моей программы «Культ кино»).
Старый мастер, представивший в прошлом году на Каннском кинофестивале свою новую полемическую притчу об эмансипации африканских женщин «Мооладе» (она будет показана и на предстоящем Московском кинофестивале), рассказывал историю своей жизни, останавливался на превратностях творчества и судеб черной Африки, трактуя их в духе народных легенд и преданий. За диалогом режиссера и ведущего – известного критика и организатора фестивалей – последовали многочисленные вопросы аудитории, которые пришлось прервать, поскольку надо было начинать очередной сеанс.
Я невольно позавидовал фестивалю, на котором в конкуренции с новейшими киносенсациями не только остается место для киноклассики, но она играет все большую роль. Действительно, в официальной программе вне конкурса рядом с заключительной серией «Звездных войн» можно было увидеть документальную ленту Стюарта Сэмюэльса «Фильмы для полуночников: с периферии в мейнстрим». Канадский историк проанализировал культурное значение ключевых культовых фильмов 70-х годов, демонстративно нарушавших законы «хорошего вкуса» и социальные табу, в частности «Ночь живых мертвецов» Джорджа Ромеро и «Голова-ластик» Дэвида Линча. В интервью, которое мне удалось взять у режиссера, мы обсуждали проблему «культовых фильмов» вчера и сегодня.
Подлинным наслаждением для киномана стала специальная программа «Классика Канн». Двух героев циклов нынешнего года я в свое время представлял на канале «Культура» в цикле «Культ кино». Это легендарный американский актер Джеймс Дин («Бунтовщик без идеала», 1955 год) и британский режиссер Майкл Пауэлл («Край света», 1937 год). В Канн, помимо «Бунтовщика» была показана лента «К Востоку от рая» (1955 год) Элиа Казана и документальный фильм «Джеймс Дин: навеки молодой» Майкла Шеридана. Творчество Пауэлла было представлено достаточно широко – шестью картинами, где признанные шедевры соседствовали с лентами, открываемыми заново (к числу последних можно отнести и «Край света»). Все копии были заново отреставрированы, часть из них в цифровом формате.
Вообще «цифровое кино» в Канн занимает все большее место. Это и эффективный способ восстановления качества старых лент, и, по мнению многих, формат будущего. В частности, «в цифре» демонстрировался новейший третий эпизод «Звездных войн».
«Кинофонд», основанный в 1990 году Мартином Скорсезе и группой ведущих голливудских режиссеров специально для сохранения и реставрации кинематографического наследия, представлял в Канн обновленные копии фильма Сатьяджита Рэя «Песнь дороги» («Патер панчали», 1955 год) и снятой в Индии Жаном Ренуаром эпопеи «Река» (1951 год). Специальными событиями стали показы недавно найденных и восстановленных копий немых фильмов «Дочь воды» (1925 год, реж. Жан Ренуар) и «За скалами» (1922 год, реж. Сэм Вуд). В рамках фестиваля демонстрировались также отреставрированные копии классических фильмов Луи Малля и Ясудзиро Одзу, Пьера Паоло Пазолини и Мартина Скорсезе, Робера Брессона и ряда других режиссеров.
В программу были включены документальные фильмы о кино и кинематографистах (как цикл «Ателье» на Московском фестивале).
Особо надо отметить цикл классических мексиканских фильмов, в частности «Заброшенных» Луиса Бунюэля (1950 год) и трех картин Эмилио Фернандеса. Они перекликались с лентами из других программ, в частности с сенсационной картиной Карлоса Рейгадаса «Битва в небе», напомнившей некоторым критикам Эйзенштейна своим эпическим размахом и биологическим пантеизмом.
Именно в сочетании с классикой отбор новейших картин становится фактом не только кинобизнеса, но и – в первую очередь – «киноманской культуры», взрастившей и Жиля Жакоба и нынешнего директора программ Тьерри Фремо. Без этой базы даже Каннский фестиваль выродился бы в светское шоу, каким он нередко предстает в глазах отечественных журналистов.
Кирилл РАЗЛОГОВ – специально для “Нового Взгляда” из Канн.
