Позиция
Директора хлебозавода №9 “Простор” Владимира Яковлевича ПАНИЧЕВА я представляла себе несколько иначе – эдаким румяным пекарем-великаном. Но в кабинете за столом сидел невысокого роста человек средних лет. Он пристально смотрел на меня из-под густых бровей и удивительно напоминал Жана Габена…
РАБОТА
– Вы стали хлебопеком по велению души?
– Да что вы? Я с тем же успехом мог бы стать кем угодно – и спортсменом, и юристом, и конструктором. Знаете, я полгода на больничных отсиживался, когда в ЦК меня надумали назначить директором на КБК “Выхино” – тогда, восемь лет назад, этот завод так еще назывался… Долгострой, вставший намертво, не проработав и года…
– И все же пошли сюда?
– Я вырос в офицерской семье и на приказ руководства привык отвечать: “Есть”…
– Трудно приходилось на первых порах?
– Иначе бы меня сюда не послали. За мной утвердилась репутация “спасателя утопающих”. Этот хлебозавод я тоже вытянул на своем горбу: за три месяца он вернул огромную по тем временам задолженность и стал приносить прибыль.
– Коллектив, наверное, работящий попался…
– Скажете тоже… Технологу после года работы в цехе приходилось объяснять, почему температура при выпечке изделия должна быть та, а не иная. Те, кого по блату взяли, никак не могли взять в толк, почему они должны работать за те же деньги, за которые раньше бы и пальцем не пошевелили…
– Значит, палочную дисциплину ввели?
– Зачем же? Просто людей к порядку приучать надо. Хлеб ведь как капризный ребенок, для него нужны особые условия…
СПОРТ
– Тут у вас над дверью турник висит… Разминаетесь во время работы?
– Позвоночник подправляю. Если бы еще в юности занятия спортом не приучили меня к огромнейшим нагрузкам, я бы всего этого не выдержал. Один мой коллега, который сидел здесь, не выдержал и участливо спросил: “И часто у тебя так?” “Каждый день”, – ответил я.
– А пистолет вам зачем? Для спортивной стрельбы?
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ РИСК
– Если бы для спортивной… Я не умею “давать”, наверное, потому, что не умею “брать”. Как только я пришел сюда директором, я сразу перекрыл все пути, ведущие к “кормушкам”. За это меня, наверное, и не любят там, “наверху”…
– Наезжают?
– Не то слово… И в прямом, и в переносном смысле. И в “коробочку” брали на шоссе, сами, правда, потом врезались… И в кабинет этот вваливались.
– Вы не боитесь?
– К сожалению, я уже ничего не боюсь. Ну что, заказное убийство что ли будут организовывать? Не такая уж я и птица… А потом, я за себя еще постоять могу…
ВЛАСТИ И СТРАСТИ
– А за комбинат?
– А то как же… Вот здесь, на столе у меня толстенная папка…
– Деловая переписка?
– Если бы… Документальное подтверждение грубейшего нарушения законодательства администрацией МО “Выхино”, супрефектом Бирюковым П.П. Летопись травли коллектива нашего хлебозавода, которая длится вот уже три года.
– А эта стопка, слева?
– Это жалобы от населения.
– Сколько же их?
– Точно не скажу, тысячи полторы будет… Вот газета “Районные будни” муниципалитета “Выхино”, статья “Как я живу на пенсию” (Исповедь бабы Насти.) Читайте: “Хлеб насущный покупаю на кондитерско-булочном комбинате “Простор” – дешевле, вкуснее”. Эта женщина тоже, наверное, поставила свою подпись под требованием открыть магазин “Горячий хлеб” по адресу: Ферганская улица, дом 15. Тем более, что уже получено подтверждение из Кузьминской межрайонной прокуратуры о том, что “действия администрации МО “Выхино” признаны незаконными”, о чем информирован заместитель супрефекта А.В.Агеев.
– Насколько ваш хлеб дешевле, чем в других местах?
– Обеспечение жителей хлебом – один из параметров социальной защищенности, если хотите. Не можем же мы и буханку хлеба превратить в предмет вожделения, чего бы нам это ни стоило. Хлеб у нас в торговых точках продавался с 15-процентной наценкой, а на площадях, предоставляемых ДЭЗами, – с 20-процентной, тогда как правительством Москвы разрешена 30-процентная наценка.
– А при комбинате вы хлебом не торгуете?
– В выходные и праздничные дни ворота нашего комбината берут штурмом. У нас круглосуточное производство, поэтому, когда перед праздниками сотрудники государственных учреждений идут “отмечать”, у нас начинается самая горячая пора. А сейчас, когда для многих хлеб стал чуть ли не единственным продуктом питания, который они могут себе позволить, трудно переоценить значение его бесперебойных поставок. До настоящего времени комбинат не может получить лицензию на продажу своей продукции в округе, хотя согласно постановлению правительства Москвы №104 от 03.03.92 г. “О мерах по стабилизации снабжения населения хлебобулочными, кондитерскими изделиями” и №23 “О некоторых вопросах развития инфраструктуры производства и реализации хлеба и хлебобулочных изделий”, предоставлено право предприятиям концерна “Мосхлеб” устанавливать автофургоны и палатки для продажи своей продукции, а префектурам оказывать практическую помощь хлебозаводам в оформлении торговых мест и т.д.
– И как, ощущаете “практическую помощь”?
– Не то слово… Над нашим предприятием повисла угроза экономической блокады. Закрыт специализированный магазин при комбинате, что вызывает справедливые нарекания со стороны населения; под любыми предлогами не выдают лицензию на торговлю с машин. Согласно распоряжению супрефекта Бирюкова П.П. №408 от 26.09.94 г. в здании, находящемся на балансе комбината по адресу: ул. Академика Скрябина, дом 9, кооператив “Армянский лаваш”, без согласования с комбинатом организуется автосервис. Мало того, что это создает аварийную ситуацию в подземных сооружениях, грубо нарушены СНиП, страдает наш комбинат: кому нужны пропахшие бензином пряники.
ЛЮДИ И КОНКУРЕНТЫ
– Как-то мой знакомый директор хлебозавода сидел здесь, у меня в кабинете. Ко мне зашли по какому-то вопросу работники из цеха. Когда они вышли, мой знакомый удивился: “Что ты так с ними разговариваешь? Это же быдло!..”
– И как же вы отреагировали на это замечание?
– Я просто объяснил, что люди есть люди. Судьба у всех складывается по-разному, и не всем дано, например, играть на скрипке. Но это не значит, что те, кому этого не дано, в чем-то ущербны. Они лучше умеют делать что-либо другое. И я не понимаю, какое право имеет аппаратный работник вызывающе бросать “не нужен мне ваш сраный хлеб” женщине, которая уже лет пятьдесят работает пекарем…
– Поэтому и дверь в ваш кабинет практически не закрывается?
– Я не вижу смысла в том, чтобы назначать приемные часы, заставлять людей ждать несколько дней или недель, чтобы решить какой-нибудь пустячный вопрос. Зачем я буду создавать видимость того, что я ВЕДУ ПРИЕМ. Сотрудники моего комбината знают, что всегда могут решить любой вопрос “в рабочем порядке”. Вот только что заходила представитель “конкурентоспособной” фирмы. Просила подписать разрешение на продажу своей продукции в наших торговых точках.
– Вы так легко относитесь к конкурентам?
– Какие же это конкуренты? Это Леночка… Выучилась у меня на комбинате. Она просто художник – такие торты делает, вам и не снилось. Сейчас вот недавно открыла свое дело, столько кондитеров у меня переманила – зарплата там выше. Ну и что? Думаете, я буду рвать и метать? Нет… Я только порадуюсь за нее, помогу, когда надо. Я вообще за сотрудничество с конкурентами. Ведь это большие шансы для обмена опытом, и грех их не использовать.
– Но ведь есть и другие конкуренты… Чем, например, вызвано закрытие ваших фирменных павильонов?
– Знаете, я люблю бороться честно… Не люблю, когда вот так по-бабьи, не в обиду вам будет сказано, исподтишка что-то делается. Ну приди ты ко мне, стукни кулаком по столу, скажи честно в глаза, по-мужски. А когда руководитель муниципалитета, П.П.Бирюков, вызывает меня по два раза в день на совещания, не давая нормально работать; когда насылает различные проверки и инспекции, которые, кстати говоря, не находят ничего противозаконного. Кому на руку то, что население останется без хорошей дешевой продукции?
БОББИ
– Тут у вас на столе факс лежит… Бобби это кто?
– Бобби – это я. Так меня зовут зарубежные партнеры. Знаете, у них же не принято обращаться по отчеству. Вот я и предложил для простоты называть меня “Бобби”.
– Сами с ними общаетесь или через переводчика?
– Сам, конечно. Я в свое время закончил курсы переводчиков при МИДе, да и практиковаться была возможность… Своего зама я тоже потихоньку стал приучать к английскому – когда поручу ему письмо деловое написать, сам чуть-чуть подправлю, когда поговорить с кем, так, исподволь, и совершенствует свои знания…
– У вас много партнеров из-за рубежа?
– Коммерческая тайна… (смеется). Вот этот торт, с которым вы сейчас кофе пили, можно встретить только в двух местах: в Швейцарии и здесь, на нашем хлебокомбинате… И стоит он недорого – всего девять тысяч…
– Какие еще у вас совместные проекты?
– Мы осваиваем новые ассортименты на базе западного ноу хау, но уже с использованием наших, отечественных ингредиентов. Своими силами, несмотря на то, что у нас нет КБ, создаем уникальное оборудование, которого нет в России. Расширяем производственные мощности. Соотечественники часто ездят перенимать у нас опыт…
Импорт упаковки из США наладили. Отечественные производители тоже на месте не стоят, но, например, антисептическая самоклеющаяся полимерная упаковка там стоит дешевле – 0,09 цента за штуку, а продукция наших производителей стоит порядка 15 центов…
НЕ НУЖЕН МНЕ БЕРЕГ ТУРЕЦКИЙ
– Только что вы в телефонном разговоре обмолвились, что за рубеж, несмотря ни на что, эмигрировать не собираетесь… А может, там, у них, лучше?
– Я не смогу жить за границей. Думаете, не было возможностей. Сейчас везде нужны профессионалы с таким опытом работы в экономике, в хозяйстве, со знанием иностранных языков… Мне часто приходится по работе выезжать за рубеж. Люблю Париж, особенно Амстердам, даже больше, чем Венецию… А если в Амстердаме не удается на катере покататься, можно считать, что в Голландии не был. Еду через Чоп и с болью смотрю на наших родных ребят-пограничников… Опять, думаю, за бугор надо ехать…
– И часто вам ездить случается?
– Довольно часто. В последнее время стал отказываться больше от семинаров там разных, работать некогда…
СТАРИКИ, ДЕТИ И…
– Работа работой, а для души какое-нибудь занятие?
– Пойдемте, покажу.
Идем по коридорам минут 5. В просторном фойе стоит огромный черный рояль.
– Вы любите музыку?
– Люблю, особенно джаз. У меня музыкальное образование, выступал в различных оркестрах… Из Гнесинского в свое время пришлось уйти, поскольку спортивная и музыкальная подготовки не совместимы…
Когда сгорело помещение детского театра в нашем округе, наш хлебокомбинат отдал свой актовый зал, фойе, сделал за свои деньги ремонт; сцену мы реконструировали – теперь она вращается. Душа радуется, когда видишь, как толпы детишек идут на представления.
– Детям помогаете, а старикам?
– Помогаем всем, кому можем… И церквям, и институтам, и муниципалитету на социальные нужды всегда безотказно деньги даем. Неизвестно, правда, куда они расходуются, но это уже не в нашей компетенции.
КОГДА УЙДУТ ВРЕМЕНЩИКИ…
– Иногда мне дома говорят: так, как ты, сейчас никто не живет, надо перестать так остро на все реагировать. А я не могу. Наверное, поэтому я такой седой.
– Вы не терпите несправедливости?
– Не только не терплю, но и активно борюсь, благо спортивная подготовка позволяет. Ехал я недавно на машине по Рязанскому проспекту и вижу: трое бугаев бьют ногами одного мальчонку. Я резко разворачиваю машину и фарами их освещаю. Выскакиваю тут же, одному, другому “разъясняю”, а третий уже “объясняться” не пожелал… Не терплю, когда избивают беззащитных – становлюсь каким-то бешеным быком.
– Не думаете, что теперь такой стиль жизни несовременен?
– Знаете, я этих разговоров не понимаю. Вот спросите меня: какая мода в Париже? И я вам отвечу: никакой. Модно то, что вам идет, в чем вы себя чувствуете удобно, так ведь?
– Значит, вам удобно жить, ощущая, что вы честный человек?
– Удобно, если хотите… Думаете, я не смог бы легко обогатиться? Сдал часть площади в аренду банкам или обменным пунктам, как это сейчас принято, и не болела бы голова… Понимаете, все это временное явление. Скоро мода на временщиков пройдет… Возможно, после выборов что-то и изменится к лучшему… Чего я боюсь, так это возврата к методике районных компартий, которая ущемляет интересы наших рядовых граждан…
О ВЫБОРАХ И НЕ ТОЛЬКО…
– Что же это вы, Владимир Яковлевич, выборы сорвали?
– Кто это вам сказал?
– Да вот, говорят, нарекания есть у господина Бирюкова П.П.
– А вот у меня докладная записка на имя префекта Юго-Восточного округа Зотова В.Б., где говорится, что по этому вопросу было проведено служебное расследование.
– И каковы же результаты?
– Расследование пришло к выводу, что “никаких документов-писем, распоряжений, постановлений, телеграмм по организации и проведению выборов 17 декабря в Госдуму от МО “Выхино” с 1 сентября т.г. не поступало”. Я даже сам остался без юриста – выделил единственного на предприятии специалиста, Соловьеву Е.М., для работы в окружной избирательной комиссии…
– А только что вы со звонком разбирались, тоже по поводу выборов?
– Звонит пенсионерка, ругается, что дешевым хлебом больше не торгуем, и сетует: “Ну и удружили вы нам к выборам!”
– Действительно…
– Понимаете, руководитель в ответе за все… Если я не выполняю своих обязательств, никого не должно волновать, по какой причине… Так и здесь – хлеба-то нет…
– Выходит, если вы шли по замерзшему тротуару, упали и сломали ногу, Лужков виноват?
– Конечно!.. Чем выше ранг руководителя, тем больше у него ответственности… Не того назначил, вовремя не отследил и т.д. Ошибка подчиненного бросает тень на самого руководителя. И благодаря тем, кто попустительствует разгильдяйству на местах, может сложиться превратное впечатление о политике правительства Москвы в целом и личности мэра, в частности.
– У вас за плечами своя жизнь. И все-таки есть в вашей жизни пример для подражания?
– Хочу быть похожим на своего отца, который и на Мамаевом кургане не дрогнул, который достойно прожил жизнь, с уважением относился к своему времени…
– Ностальгия по прошлому?
– Какая, к черту, ностальгия. Уверен, что и в наше время не перевелись честные, добропорядочные, законопослушные люди – такие, которые и свою честь берегут, и честь Отечества…
Елена ШУВАЛОВА.
