Олег Гаркуша: «За большие провинности человек должен лишаться всего»

Рубрики: [Интервью]  [Кино]  

О НОВОМ ФИЛЬМЕ БАЛАБАНОВА «Я ТОЖЕ ХОЧУ»

- Вы знаете, я видел, как этот фильм смотрели на одном из сеансов. Конечно, я был на премьерном показе, но недавно посмотрел «Я тоже хочу» снова – мы с моей женой пошли в один из кинотеатров на Невском проспекте. Зал был почти пустой –  человек 20, не больше. При этом среди зрителей были персонажи, которые мешали смотреть, разговаривали по телефону, громко общались. То есть вообще было непонятно, зачем они пришли на такой фильм. Сеанса было всего два, а все остальные сеансы в этот день представляли собой что-то совсем другое – это было гламурно-развлекательное кино, какие-то комедии, зарубежные и российские, какие-то стрелялки… В общем, кино, от которого после просмотра ничего не остается. Сходил, посмотрел, вышел – и все. Вот что показывают в кинотеатрах. А на такие душевные фильмы, как «Я тоже хочу», народ не идет, может быть, потому, что и так уже офигел от всего, что происходит. Ему хочется положительных эмоций, комедий, романтических мелодрам. А смотреть кино и после этого думать о жизни, о том, что будет со всеми нами дальше, не хочется. Вот поэтому так все и происходит.

ОБ ОТНОШЕНИИ ЛЮДЕЙ К ТВОРЧЕСТВУ БАЛАБАНОВА

- Имя знают практически все, с кем я общаюсь, а общаюсь я с самыми разными людьми, – и все знают, кто это такой. «Брат» и «Брат-2» – медийные фильмы, в них есть близкие и понятные многим жизненные ситуации, есть приключения, стрельба. Люди, вероятно, любят прежде всего эти работы. А другие его картины – «Счастливые дни», «Морфий», «Про уродов и людей», «Кочегар», не говоря уже о «Грузе 200» – это народу, мягко выражаясь, как обухом по голове. Не то чтобы эти фильмы совсем не понимают, но они сложны для восприятия.

О СВОЕЙ РАБОТЕ

- Помимо участия в «АукцЫоне», которому в будущем году исполняется 30 лет, я занимался многим другим. Мне всегда было интересно то, в чем я себя еще не пробовал, будь то кино, театр или даже цирк. Ну, и книги у меня выходили – это само собой. А теперь я участвую в общественной работе – есть благотворительный фонд «Гаркундель», который существует уже 11 лет. Мы поддерживаем молодежную культуру, помогаем молодым рок-исполнителям, организуем им концерты – через нас в свое время прошли «Ночные снайперы», Billy’s Band, Animal Jazz. Сейчас вот жду помещения от городских властей, не знаю, дождусь ли. Задача в том, чтобы молодые люди не шатались без дела, не кололись, не пили, и чтобы кто-то из них мог реализовать себя в творчестве. Занимаемся и другой благотворительностью, работаем с детскими домами, с различными детскими центрами. Я вхожу в совет директоров «Дома надежды на горе» – это единственный в стране бесплатный реабилитационный центр для алкоголиков. Его мало кто поддерживает, работе его в основном только мешают. Тем не менее, он как-то существует. Недавно мы устраивали там концерт – перед пациентами выступали дети из детского дома, пели, читали стихи. Все были счастливы, смеялись, плакали. Вы сказали, что нет счастья, но для меня вот это, наверное, счастье и есть.

ПРАВДА ЛИ, ЧТО «ДОМ НА ГРРЕ» ВОТ-ВОТ ЗАКРОЮТ?

- Проблемы есть, поскольку центр существует в основном на пожертвования. Пациенты приезжают со всей страны, их нужно кормить, поить, за ними нужно ухаживать. Не буду хаять нашу власть, но если уж делаются попытки бороться с алкоголизмом, то почему бы не развить это направление? Вот в Америке, скажем, подобные реабилитационные центры на каждом шагу.

ОСТАЕТСЯ ЛИ БАНДИТ ПО-ПРЕЖНЕМУ ГЕРОЕМ ВРЕМЕНИ?

- Думаю, что остается. Нужно еще уточнить, что мы подразумеваем под словом «бандит». Бандит – это только тот, кто убивает? Или бандитом можно назвать и того, кто ворует или просто недобросовестно работает, скажем, в сфере ЖКХ? Того, по чьей вине люди то мерзнут, то обвариваются кипятком? По-моему, это тоже своего рода бандитизм. Такого, как в 1990-х, я в последнее время не наблюдал. Но жульничество и обман никуда не делись, и это очень печально. Вопрос, нужно ли в связи с этим идти на крайние меры. Я не поборник смертной казни, но я считаю, что если ты виновен, то ты должен отвечать очень серьезно. Нужно, чтобы за какие-то большие провинности человек мог лишиться всего, что у него есть. Вот тогда получится что-то изменить. Впрочем, не знаю.

(«Взгляд», 21.12.12)


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий



««« »»»