Михаил Горшенев (“Король и шут”): «Театр и рок-н-ролл должны были когда-то слиться»

Рубрики: [Интервью]  [Музыка]  

О СВОЕМ РАБОЧЕМ ГРАФИКЕ В СВЯЗИ С ПРЕМЬЕРОЙ ЗОНГ-ОПЕРЫ «TODD»
- Сдохну я скоро от такого графика. С двенадцати дня до одиннадцати вечера, и так каждый день, почти без выходных. Нет, ты представляешь, какую я, панк, замутил тему? Вот жили мы, “Король и шут”, сидели на попе… И тут я решил, что нужно сделать так, чтобы уничтожить себя полностью. И сделал.
ОБ ИДЕЕ ОПЕРЫ
- Как ни странно, началось все вовсе не с Тодда. Ко мне как-то на концерте подошел продюсер Влад Любый и предложил поработать над совместным театральным проектом. Я сначала отказался. А потом вдруг подумал – а почему бы и не поработать, но поставить ту историю, которую хочу я? И я вспомнил про Суини Тодда и про фильм Бертона. Еще меня всегда интересовал Джек Потрошитель. А когда я увидел, что снял Бертон, я вдруг понял, что корни этой истории идут глубоко в 19-й век, и что у Тодда с Потрошителем много общего. Современный Суинни Тодд – это лирический герой, с ума сойти какой лирический. Вообще, наша постановка, это такая современная версия легенды. Ну, как “Ромео и Джульетта” с Ди Каприо. Мой Суинни, он – герой, благородный мститель. И в то же время он простой человек, который попал в очень сложную ситуацию. Причем, он верующий, набожный человек. Поэтому после первого убийства он спешит в церковь, чтобы исповедаться. И что же он получает в ответ? Уверения, что люди, которые грешат, достойны такой участи. Фактически, все дальнейшие убийства он совершает с позволения церкви, которая убедила его в том, что он должен покарать виновных в смерти его жены и дочери, а заодно и других грешников. Священник сам направляет Тодда, он делает из него крестоносца, вот в чем тема!
ПРАВДА ЛИ, ЧТО ХОДИЛ НА КУРСЫ ТЕАТРАЛЬНОГО МАСТЕРСТВА И СЦЕНИЧЕСКОЙ РЕЧИ?
- Ну прям ходил! Всему, что я сейчас умею, я учился на сцене. Тебе берут и говорят, что делать. И ты это делаешь. Никуда ходить не надо.
ОБ ОТНОШЕНИЯХ С РЕЖИССЕРОМ
- Очень плохо раньше у меня было с режиссерами и продюсерами. Они хотели от меня того, чего я не мог дать им в принципе. Меня даже в кино приглашали сниматься, но я так и не смог сработаться, спорил и уходил в итоге. Но вот с Устюговым у нас сложился тандем! Ну, один из режиссеров – Андрей Рыклин – просто коршун. Каждый раз рычит страшно, когда я на концерт собираюсь: “Опять уезжаешь куда-то, собака! Там ты король, а здесь ты зеро, никто!” Я смирился с этой темой – он прав.
- Конечно, трудно! Ведь на концертах я все время бегаю-бегаю-бегаю, а тут меня заставляют стоять на месте. И не дай бог повернешься попой к залу! В итоге я все понял. Сложнее оказалось стихи учить и песни, достало меня это!
ЧТО ДЕЛАЕТ НА СПЕКТАКЛЕ ЕГО ГРУППА?
- Играют вживую. На гитарах играют. Хотя во время репетиций, когда я в Москве, моя команда в Питере. Я работаю под поганую фонограмму! И не все же понимают, что я не могу так, что мне не очень удобно. Но приходится играть.
ЧТО БОЛЬШЕ ВСЕГО ЛЮБИТ ДЕЛАТЬ НА СЦЕНЕ?
- Самое любимое мое – драматические темы, особенно когда ты с напарником. Мне нравится говорить. Петь нравится меньше, просто потому, что я всегда пою. Когда ты говоришь, совсем другое дело, ты полностью превращаешься в Тодда и ты выйдешь из образа только, когда закончится твоя роль.
О СВОЕЙ СЕДИНЕ
- Мои седые волосы настоящие (грустно). Но для Тодда будут делать еще более седые. И вообще, что, у сорокалетнего не может быть своих седых волос?
О СПЕЦЭФФЕКТАХ ПОСТАНОВКИ
- Не будет крови. Мы обошлись без нее, так Устюгов придумал. Не художественно это. Зато будут другие спецэффекты. Панк-рок, например. Без него никак! Театр и рок-н-ролл должны были когда-то слиться, воссоедниться во что-то. И мы это сделали. У нас не будет фонограммы, только живой звук.
ОБ АЛКОГОЛЕ
- О том, чтобы совсем бросить пить речи не шло. Но на репетициях и в театре я правда не пью. У меня только один выходной день, когда я могу – и этот день сегодня, хе-хе-хе.

(«Московский комсомолец», 19.10.12)


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий



««« »»»