Открытая грамотка старинному закадычнику Андрею ВУЛЬФУ
Но без предыстории не обойтись. Она не утомительна, она забавна: всегда весело наблюдать, как люди на пустом месте учиняют нешуточную возню, в которой, окромя апломба, ничего и нет… Сначала в “МузОБОЗе” (№7) я упрекнул господина Саруханова во все более очевидном с его стороны мессианстве, в настолько завышенной самооценке, что мне показалось весьма актуальным по-дружески посоветовать г-ну артисту пойти на поклон к эскулапу, провериться на всякий случай. Я искренне писал это, наблюв эволюцию сарухановскую от тонкого пиита до начинающего жлоба! Ну, понятно, что Игорь подтвердил прогноз на свой счет, поднял неимоверную бучу, ударил во все колокола, призвал на помощь людей известного толка, совершил несколько примитивных (но на его салтык, верно, очень пламенных) телеобращений, а последнее, что сделал (это самый негаданный удар ниже пояса) – купил моего друга Андрея Вульфа, всучил ему определенное количество зеленых соток, тот не устоял и отписал вдохновенную ложь типа того, что моя статейка рождена только комплексом неполноценности из-за того, что мне отказала во взаимности суперпривлекательная (что правда, то правда) супружница И.С. Лена, субтильная королева, чье пребывание обок с нарциссом Сарухановым также непонятно мне, как группа “Комиссар”. Мой друг врезал мне в дружественном “Джокере” (№148).
Андрей! Я рад за тебя: мы вели с тобой до поры абсолютно бессмысленную и абсолютно блаженную жизнь умеренно благополучных парубков, но идеализм преходящ, бо кроме неба, есть земля, и на земле надобно более-менее прочно стоять, и если Игорь подбил тебя дать мне леща за приличную сумму, то я рад за тебя. Кушать хочется всегда. Клянусь тебе: я горжусь, что отчасти эту проблему ты решил за мой счет. Вот, блин, как поверяется истая мужская дружба!
Но ты вступил на ринг, сочинил чушь с сарухановской подачи и не пеняй теперь. “Платон мне друг”, но когда мне говорят, что я безмозглый урюк, мой правый кулак, как правило, очень быстро реагирует.
Андрей, в “джокеровской” статье я с несказанным изумлением узнал от тебя, что Саруханов, общепризнанный чемпион по меркантильности и скупердяйству среди русских артистов, отвалил мне две тысячи долларов за конферанс! Две тысячи, а не два мятых кусочка “зелени”! Бог мой, какая у меня короткая память! Как я потрясающе лицемерен и неблагодарен!
Андрей, в следующий раз, когда будешь суетливо брать бабки, удостоверься, что тебя не накалывают. Потому что мне трудно вообразить твою реакцию, когда ты увидишь расписку (старик, эту раритетную макулатуру храню исключительно для судебной пикировки!), данную мне директором И.С. малопонятным (по поступкам) мне господином Маховым Дмитрием. Андрей, там стоит число, час и сумма, Андрей, сумма гонорара! (Порадуйся за меня: как все-таки цивилизованно спорадически я умею работать.)
Второе. Версия, за которую тебя снабдили энной суммой, сводящаяся к тому, что я якобы ухлестывал за половиной Игоря по имени Елена, – исполнена рекордной тупости. Век с тобой дружили, а ты разглядел во мне только одноклеточного юбочника, но не носителя хоть каких-то моральных понятий. То есть мне инкриминируется “зомбированное” поведение на базе ущербленного и ущербного самолюбия: Она мне отказала, и я затаил смертную обидку… Передай своим, так сказать, работодателям, что нахожу их типами стоеросовыми (только передай дословно, а то я знаю тебя).
Третье. (Первые два пункта числятся в нашей перебранке центральными, но есть еще нюансы.) Что до творчества – самого смешного слова, я имею в виду, в контексте нашей детской стычки. Именно по причине песнопения я и писал ту “музобозовскую” статью, о чем на следующий день забыли. По косному представлению, критика может быть только синонимом злопыхательства, но никак не следствием любви или симпатии. Считал и продолжаю считать “Скрипку” предметом, не достойным той ажитации, что окрест ее учинили (тоже, верно, нехилая экономика за этим). Я писал только о том, что как славно было прежнего Саруханова слушать, когда еще не было у него хвори башки, когда он не думал исключительно о прорве денег, а хоть раз в сутки вспоминал о семи нотах… Хоть бы кто аргументированно меня оспорил! Нет, сплошной мат, междометия и угрозы. Что тут будешь делать? Послать – и все дела. Я бы послал, не стушевался, но шибко подмывает сделать акценты разные.
Акцент первый. Главный. Вот именно этот визг, этот подкуп моего друга, эта истерика доказывает: я прав. Наезд совершенно справедливый, если учесть, что у людей в ответ хватило ума только приписать мне невоплощенное либидо в отношении сарухановской княжны, если учесть, что все избегают говорить о собственно песнях.
Акцент второй. Несущественный, но приятный. Люди, паче чаяния, все-таки читают газеты. Что вселяет чувство проф., черт бы ее подрал, гордости!
Отар КУШАНАШВИЛИ.
На фото: два друга перед разборкой.
