ПОД ДЕРЕВЯННЫМ КРЕСТОМ
У каждого свой крест. Сельский священник – не исключение. Его судьба – продолжение судьбы церкви, в которой он служит.
Душа порой цепляется памятью за идиллическую картинку из “тоталитарного” детства…
Летний зной. Пыльная проселочная дорога. Трясусь на телеге, уставленной бидонами с молоком. Кругом знакомые холмы. Волнуется от ветра бесконечное зелено-голубое море льна. А на горизонте, будто воспаряя в чистое небо, белеет сказочной красоты церковь. Слышится отдаленный звон колоколов.
Там – село Ивашково. Северо-западная окраина Московской области. Именно туда приезжал я на лето в раннем детстве.
И вот я вновь в этом селе. Теперь сюда проложено шоссе, и добирался я на автобусе прямо до центральной площади, что рядом с храмом. Но что от него осталось!..
Село это имеет большую историю. По преданию, название оно получило по имени разбойника Ивашки, орудовавшего в здешних лесах. Упоминается Ивашково еще в XIV веке. В XVII веке здесь была построена деревянная церковь, которую впоследствии несколько раз переделывали. Простояла до XIX века. В 1874 году был пожар, и церковь сгорела. На месте деревянной была воздвигнута каменная. Архитектором был Константин Тон. Он же, как известно, проектировал знаменитый храм Христа Спасителя в Москве.
Когда-то Ивашковская церковь была самой красивой и богатой в уезде. А сегодня?
Вхожу в изуродованную, облезлую, некогда белокаменную, с чугунной кованной решеткой церковную ограду. Поднимаюсь по стертым ступенькам в храм, давно уже лишившийся колокольни. Оштукатуренные, побеленные стены и своды ослепляют непривычной пустотой: икон совсем мало. Грустно…
Затем был разговор с настоятелем храма отцом Алексием (Русиным):
— Когда я сюда пришел, полнейшая разруха царила. Летняя церковь представляла собой склад. Полутораметровый слой цемента и еще мусор строительный. А в зимней церкви до 80-го года находился клуб. Окна были полностью заложены кирпичом. Не было крыши. Вместо креста стоял флюгер в виде флажка.
— А когда сломали колокольню?
— В 1968-м. А намного раньше, еще в 1961 году отобрали дом церковный и передали средней школе. Нашли предлог: настоятель отец Максим построил его без разрешения Совета по делам религий. Потом и службу запретили, поскольку близость церкви “оказывает нежелательное влияние на учащихся”. Большую часть икон сожгли. Только пару и удалось спасти. Не поверите, из некоторых икон сделаны двери в этом клубе. Эти иконы до сих пор у меня лежат, но восстановить их уже невозможно, надо переписывать.
— Отец Алексий, сейчас над церковью вновь крест.
— Я сам водружал. По пожарной лестнице поднялся. Покрытие с купола было сорвано, а деревянный остов прогнил и обвалился. Остался один кирпичный свод, на котором кустики взошли. Там я и установил деревянный крест.
— Где вы сами теперь живете?
— Я отвоевал себе церковный дом, в котором до этого сельсовет размещался. Мне деваться было некуда, на автобусе не наездишься. Я ведь не в Ивашкове жил. И дело не в деньгах, у меня проезд-то бесплатный как у участника…
— Чего?
— Войны. В Афганистане. Не столько физически тяжело там было, сколько морально. Читать нечего. Два раза “Капитал” прочел и полностью сочинения Ленина, кроме 2-го тома, которого не оказалось. То были времена, когда Библию не почитаешь…
— Много народу сейчас в храм ходит?
— Мало. В основном, пенсионеры. Поначалу, когда открыли, народ был. Теперь привыкли, смотрят уже как на обычное явление. Начали мы служить постоянно с 21 ноября 1991 года. Кому крестины, кому молебен… Ныне такого нет. Оно и понятно: некоторые выросли без храма, у многих духовной потребности нет, пьянством часто увлекаются, к тому же сельский труд тяжел, люди выматываются. Найти подход очень сложно. Порой не знаешь за что хвататься – храм восстанавливать или этот подход искать.
— А с восстановлением дело продвигается?
— Туго. Как ни бейся, денег не хватает. На сельскую администрацию нельзя надеяться, она тоже с протянутой рукой. Район Шаховской маленький, он только числится подмосковной Швейцарией, а у него свои беды: у нас все невыгодно – зерно выращивать, молоко производить… Сейчас все АО да АО, а скоро будет “ау!”
— Каков же выход?
— К Травкину обращались. Он обещал помочь. Но…
Раньше на церкви была чугунная доска, старики рассказывают. На этой доске значились фамилии тех, кто что-либо сделал для церкви: кто колокола купил, на чьи деньги сделана позолота, на чьи деньги писались иконы…
— А сейчас?
— Возвышается над церковью деревянный крест, станет ли он чугунным?
Михаил САШКО.
