Понятие красоты природы у обычного человека крепко сцеплено с рекламой – лазурная вода, белый песок, зеленые пальмы. Так люди представляют себе земной рай. Но есть места еще прекраснее, чем те, что зазывно демонстрируют ролики. И один из таких божественных уголков – часть острова Гаити, на которой расположено одноименное государство.
Когда круизные лайнеры причаливают в живописной бухте, у пассажиров дух захватывает от великолепия зрелища: роскошные скалы, буйная зелень, потрясающая голубизна воды и неба, слепящая белизна песка… Но когда в тот же день корабль отчаливает (на Гаити лайнеры тормозят лишь на несколько часов), внимательный путник может сквозь сгущающиеся сумерки разглядеть разбросанные вдоль берега лачуги. Домики эти напоминают картонные коробки, сваленные на помойке, а копошащиеся среди них существа отдаленно смахивают на людей. И те, и другие скрыты от взгляда путешественников густой тропической растительностью.
Удивительное дело – сплошь да рядом лучшие островки природы полностью загажены человеческим материалом, пустившим там корни, что не дает возможности любознательным туристам наслаждаться красотами той земли ни за какие деньги, ибо риск для жизни трудно скомпенсировать эстетикой. Почему так получается – неизвестно, но кровавые конфликты, дикость и агрессия часто цветут там же, где и цветы. И так же пышно и бурно.
Случалось ли вам посещать Гаити? Нет? А кому-нибудь из ваших знакомых? Тоже нет? Ничего удивительного: Гаити входит в список тех уголков мира, которые выходцам из цивилизованных стран противопоказаны. И тем не менее это страна, заслуживающая самого пристального внимания.
Хотя бы потому, что отец автора «Трех мушкетеров» Александра Дюма-отца – генерал Александр Дюма – был родом из Гаити. Как и актер Сидней Пуатье. Не говоря уж о генерал-губернаторе Канады, бывшей журналистке Микаэль Жан, покинувшей страну, когда ей было 11 лет. Да и Жан-Батист Пуант дю Сабль, которого многие считают основателем города Чикаго, тоже родом из Гаити.
Ну а главное, это то, что гаитянцы – первая независимая чернокожая нация: еще в 1804 году восстание рабов вынудило армию Наполеона покинуть страну.
Как это было
Аэропорт имени Туссена Лувертюра (именно этот чернокожий генерал наполеоновской армии и попросил в свое время и англичан, и французов вон). Выходим первыми из самолета. Багаж – только ручной. Сдавать было нельзя, сказали: наверняка при прилете что-нибудь «позаимствуют». В здании аэропорта безлюдно. Какой-то человек в форме спешит за стойку. Показываем паспорта. Он шлепает печать не глядя. Где выход – непонятно. Кругом ни души. Нас должны встречать. Подходит человек с ключом. Открывает какую-то дверь. Перед нами – чернокожая толпа, чуть поодаль – несколько внедорожников. Вдали огни, уже темнеет. Замираем на пороге. Если выйдем, то не факт, что сможем вернуться назад. Вдруг кто-то нас окликает. Это Реймон, друг моего спутника, архитектор, человек немолодой, уже на пенсии, когда-то был коммунистом, учился в Москве в МАрхИ, эмигрировал во Францию, работал там много лет. Садимся в джип. К нему в горы ехать после захода солнца опасно. Ночевать будем в Порт-о-Пренсе, у знакомых. Останавливаемся возле утопающей в зелени двухэтажной виллы архитектуры 60-х. Хозяин, сын ныне покойного высокопоставленного чиновника при отце и сыне Дювалье, вот уже лет двадцать без нормальной работы: работает на десятых ролях консультантом по каким-то министерствам. Дети выросли, жена – статная мулатка со следами былой красоты – приветлива, сдержанна. На юркого, виляющего бедрами мужа смотрит снисходительно и устало, впрочем, как мы потом заметили, гаитянки все так смотрят на своих мужчин. Примечательно, что проституцией в Гаити занимаются не сами гаитянки, а в основном девушки из соседней Доминиканской Республики. В доме прислуга. Обстановка небогатая, но чисто. В застекленных шкафах – льежский фарфор, опознавательный знак во всех домах бывшей номенклатуры времен Дювалье.
Утром отправляемся через Петионвиль в Ла-Сель – поселок на горе, тысяча метров над уровнем моря. Дороги ужасные, разбитый асфальт или просто глина, без внедорожника не проедешь. Но зато отсюда виден Порт-о-Пренс, залив, на берегу которого он раскинулся, а с другой стороны – озеро Соматр и граница с Доминиканской Республикой, с которой Гаити делит остров. Дом Реймона небольшой, почти на самой вершине горы. Растительности вокруг не так много – по всей стране леса по большей части вырублены. Наконец-то прохладно – не то что у моря, порхают колибри, на склонах женщины возделывают небольшие участки земли. Здесь любят говорить, что сама жизнь вынуждает гаитянина к измене – к каждому приобретенному участку земли должна прилагаться «подруга»: нужно ведь его возделывать, охранять и вообще…
У нашего друга тоже есть слуги: двадцатипятилетний метис Тони – охранник и шофер и Женевьева – красивая, неулыбчивая черная девушка с тонкими руками и как из камня высеченным лицом, пятая дочь в семье (родственники ютятся рядом в самодельном сарае; ее отец – маленький, высохший алкоголик). Все остатки пищи с нашего стола оседают по соседству – в семье кроме Женевьевы никто не работает.
Ностальгия по Дювалье
Вообще-то Гаити, страна, добившаяся независимости двести лет назад, живет с тех пор в состоянии хронического переворота. С 1804 по 1915 год, например, из 27 политических деятелей, которые возглавляли страну, 25 были свергнуты и убиты. Стабилизировать ситуацию удалось, похоже, только диктаторам – отцу и сыну Дювалье (они почти тридцать лет оставались у власти, до 1986 года), а с тех пор, вот уже более двадцати лет, власть опять меняется с завидной периодичностью. И страна пришла в состояние полного упадка. Даже непонятно, как можно было до такой степени загадить этот райский уголок.
Теперь у власти Рене Преваль – популист, который уже не в первый раз становится президентом страны. Интересный мужчина, мягкий, интеллигентный, очень хорошо говорит по-французски, бывший соратник выдворенного из страны президента Аристида, пользовавшегося в свое время особым расположением американцев и замешанного в торговле наркотиками и прочих скандалах. Женатого на американке Аристида, по слухам, не трогали лишь потому, что у него был компромат на всех «здешних» и «тамошних», включая Клинтона. В свою бытность президентом бывший священнослужитель Аристид призывал сельское население перебираться в города и советовал неимущим добывать необходимое для жизни, отнимая его у тех, у кого оно есть. Для многих это стало руководством к действию.
Женевьева, служанка нашего гостеприимного хозяина, пристально смотрит на мое запястье:
– Отдай часы!
– Не могу – это подарок.
– Тогда… Будешь уезжать – отдай одежду!
Вечером встречаем Женевьеву у дома. Она, в модных брюках на бедрах, беседует в полутьме с каким-то молодым человеком. Женевьева голосовала за Преваля, в отличие от всех наших интеллигентных знакомых, которые голосовали за профессора Манигата и Преваля ненавидят.
А тем временем в нашем предместье на горе Ла-Сель бурлит светская жизнь. Все ходят друг к другу в гости. То на обед, то на ужин, то вообще на полдня. Здешний деликатес – мясо козленка, на гриле или тушеное. Во всем этом есть что-то дачное, чеховское. Сегодня мы приглашены к соседям в роскошный дом с видом на залив. Хозяин – красавец метис (отец – француз, мать – креолка), бывший офицер национальной армии, участник заговора против Дювалье – бежал из тюрьмы, ушел через Доминиканскую Республику, потом эмигрировал в Штаты, где проработал более двадцати лет. Его мать погибла в тюремных застенках. Теперь он вполне состоятельный человек, живет со своей третьей женой. Его всегда тянуло на родину, как и многих гаитян со сходными судьбами. Построил дом, который два раза грабили: слава Богу, никто не пострадал. Сидим на террасе, вид божественный, распиваем местный ром и кремас (молочный ликер со специями) и обсуждаем происходящее. Гостей много. Вот врач из Квебека с женой, его дом по соседству, и он время от времени туда наведывается. Его сын, архитектор, решил вернуться на родину. Разговоры о разном. На днях убили другого соседа, гаитянина-коммерсанта, и до смерти забили его жену-канадку. Все это обсуждают. Мой сосед шепчет мне на ухо:
– А все-таки при Дювалье было лучше…
– ???
– Только вы никому не говорите…
– Гм…
На следующий вечер в интеллигентном обществе нас знакомят с пожилой мулаткой, которая явно пользуется повышенным вниманием окружающих, держится очень спокойно и просто: смотрит прямо в лицо, взгляд строгий, прохладный. Выясняется, что это некая Николь (Нини для своих), бывший личный секретарь отца и сына Дювалье.
И вообще, кто сказал, что диктатура – это плохо?
Как живут в Гаити
Как жить в стране, где в большинстве домов нет электричества и водоснабжения, где дороги проходимы только для внедорожников, где не убирают мусор, где стражи порядка бездействуют, а миротворческие силы ООН (зарплата от $5000) куда-то исчезают, как только возникают беспорядки? Где средняя заработная плата чиновника $50, где цены в супермаркетах – как в Москве, где очень трудно найти работу? Где, лишь только у вас появляется некоторый достаток, вас грабят или похищают ради выкупа? Или вовсе убивают…
Отвечаю. Жить можно. Живут же! Просто надо собирать дождевую воду, купить джип, а также собственный, работающий на солярке электрогенератор, построить дом с железными ставнями, за высоченной каменной оградой, утыканной сверху битым стеклом или обвитой крученой колючей проволокой, приобрести оружие. Стараться не выходить из дома в одно и то же время. И главное – никогда не давать слабину, не показывать, что вам страшно. Если что – вести себя агрессивно и даже вызывающе: пусть думают, что у вас связи.
А если у вас нет на все это денег, предлагаю поселиться в самодельном сарае где-нибудь в пригороде и рожать детей (в среднем на семью приходится пятеро детей – население за последние 40 лет увеличилось более чем в два раза). А поскольку шансы найти где-нибудь приличную работу очень малы (в Гаити примерно 75% населения не умеют ни читать, ни писать – в отличие от Кубы, где почти стопроцентная грамотность), можно пойти в услужение к кому-нибудь побогаче или заниматься, как здесь говорят, «неформальной торговлей» (сидя на земле, что-нибудь перепродавать). Можно заняться похищением людей или торговлей наркотиками – говорят, что именно через Гаити основная масса наркотиков попадает в Штаты.
А еще можно стать художником или музыкантом. В Гаити искусство – это то единственное (вместе с ромом «Барбенкур»), что идет на экспорт и пользуется спросом в развитых странах. На доходы от спекуляции здешней живописью вот уже десятки лет очень неплохо живут многие интеллигентные люди.
Но есть еще один путь. Как здесь любят говорить, надо держаться поближе к власть имущим: там «бегают» деньги. Гаити как неблагополучное государство получает огромные субсидии, которые расходятся «по своим». Но поскольку власть все время переходит из рук в руки, деньги надо ловить быстро и, по возможности, очень большим сачком.
Это «другие животные»
Если в Бразилии лучше быть метисом, чем черным, то в Гаити наоборот. Для Гаити противостояние метисов и черных имеет долгую историю. Последние, кстати говоря, не являются коренным населением страны, они были завезены в качестве рабов из Африки. Дювалье отдавал предпочтение именно черному деревенскому населению, а не метисам, составлявшим буржуазию.
Белых в Гаити сейчас совсем мало. В основном это либо женщины в возрасте (француженки или канадки), жены гаитян, либо представители американских сект, которых в стране развелось великое множество. Встречаются и кубинские врачи. Туристы почти отсутствуют (хотя в свое время, начиная с 40-х годов, именно Гаити было излюбленным местом туристов, посещавших Карибы). Теперь же они предпочитают Доминиканскую Республику, куда гаитяне ездят на заработки – собирать сахарный тростник, хотя им платят гроши, отбирают паспорта, содержат как животных. Кстати говоря, между Гаити и Доминиканской Республикой визовый режим. Но доминиканцы, в отличие от соседей, пошли иным путем. Во-первых, как смеются в Гаити, тамошнее население подверглось «отбеливанию», дав возможность въехать в страну большому числу бывших нацистов. Во-вторых, они не столь яростно боролись за собственную независимость, и теперь у них туристический рай. Не то что в Гаити.
Когда идешь по улице, особенно в провинции, проходящие мимо черные мужчины касаются твоих рук и плеч. Но в этом нет ничего сексуального. Точно так же можно погладить на улице собаку, кошку или еще какую зверушку. Белая женщина – это интересно, но не более того. Одна почтенная дама, француженка, прожившая в Гаити более сорока лет, рассказывала, что в Гаити, когда похищают белых женщин, никогда их не насилуют. Говорила она об этом даже с какой-то обидой, слишком юные, дескать, эти мальчишки. Однако, похоже, белые для чернокожих просто превратились в «других животных» – стали восприниматься как другой биологический вид. Правда, поведение метисов и тех, кто может себе позволить периодически ездить в «развитые» страны, наоборот, полностью соответствует европейским стандартам – гаитяне в эмиграции заключают с белыми вполне удачные браки, считаются людьми приятными и утонченными.
Будь осторожен, следи за собой
В Гаити, по статистике, похищают полтора человека в день. Это делают банды из нищих предместий. Вообще-то о похищениях здесь ходят самые разные анекдоты. Все убеждены в том, что пресловутые силы ООН в лице иорданцев (а здесь есть также представители Испании, Канады, Чада, Филиппин и пр.) всегда получают процент с выкупа. Рассказывают, что как-то случайно похитили тренера местной футбольной команды и главарь банды тут же приказал его отпустить, однако, выяснилось, что его подручные уже выплатили долю иорданцам. В этой стране христианство (католицизм с подачи французов, потом протестантизм с подачи американцев) и культ Вуду, казалось, полностью впитали в себя мистический потенциал населения, однако, с приходом сил ООН в бедных пригородах столицы появились и первые мечети.
Гаити – самая бедная страна в Западном полушарии. Это выражается и в том, что физическое расстояние между жилищами бедных и богатых практически равно нулю. Вообще это самое расстояние можно рассматривать как меру благосостояния государства: в развитых странах для богатых – одни районы, для бедных – другие. А здесь, как только мало-мальски состоятельный человек начинает строить дом, к его ограде быстро пристраиваются пять-шесть густонаселенных самодельных хибар. Феодальный мир. Однако не надо думать, что если страна бедная, то там нет богатых. По слухам, самая богатая семья из Латинской Америки выбрала местом своего проживания именно Гаити. Правда, с целой армией охраны.
Карнавал
Едем в Жакмель, небольшой провинциальный город на берегу Карибского моря, куда раз в год съезжаются люди из всех уголков страны на самый красочный в Гаити карнавал – с барочными масками и фигурами, с лучшими оркестрами, циркачами и артистами. Выезжаем в пять утра, проезжаем Порт-о-Пренс и едем вдоль побережья к городу Карфур. Грязь, вонь, толпа. Никакой зелени. Моря не видно, все побережье застроено хибарами. А ведь в свое время это было излюбленное место туристов! Народу становится все больше и больше. Двигаемся очень медленно, двери автомобиля блокированы, но все равно страшновато. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, все вокруг преображается, впереди дорога необыкновенной красоты. Едем через перевал, здесь еще не все деревья вырубили. Природа во всей своей тропической красе купается в мягких лучах утреннего солнца. Проезжаем кладбище. Среди могил, как всегда, большой черный крест Вуду весь в узелках – Барон Суббота.
Жакмельские мастера известны своими необыкновенными карнавальными масками, в этом регионе своя школа живописи. Вообще удивительно, как много в Гаити художников и музыкантов и сколько из них добились признания в Штатах и Западной Европе. Въезжаем в город: ни вони, ни толпы. Колониальная архитектура начала прошлого века. Металлические конструкции в духе Эйфеля украшают местный рынок. Двухэтажные дома с балконами, белая церковь на площади.
Сегодня первый день карнавала. Ходят слухи, что в Жакмель приедет сам президент Преваль. С утра по городу бегают дети в масках. Карнавал начинается в четыре. Заблаговременно занимаем места на террасе кафе на главной улице. Народ медленно стекается к центру. На крышах появляются снайперы в полицейской форме. Мой сосед смеется – ружья не заряжены. Тех, кто действительно может поразить цель, не видно. Жуем несладкие жареные бананы, сахарный тростник, фрукты, запиваем кто чем, большинство – ромом.
Пошли первые участники шествия. Много женских групп, без мужчин. За ними – маски: сделанные из папье-маше головы животных (зебр, жирафов, львов), политических деятелей, растения, цветы. И все это под музыку, с характерным движением бедер. Дети, взрослые, танцуя, примыкают к шествию. Вымазанный в чем-то черном человек пачкает всех вокруг, акробаты после головокружительных прыжков обходят публику с шапкой. У нас на террасе все сидят чинно, потягивая напитки. Самое интересное еще впереди. Смеркается. Кругом все уже в состоянии алкогольного опьянения. Появляются карнавальные платформы. С них в толпу кидают футболки и конфеты. Возбужденная молодежь, танцуя, следует за ними. Политические демонстрации здесь, кстати, тоже проходят бегом или в ритме танца. Никто не расходится. Кажется, все собираются сидеть до утра…
Дорога в отель
А нам пора в отель. Машина недалеко, где-то в переулке. Но до нее надо идти вместе с карнавальным шествием. В толпе становится совсем не по себе. Юноши и девушки (возраст подавляющего большинства населения не превышает 40 лет – в частности, из-за СПИДа), виляя бедрами, с непроницаемыми лицами обступают нас плотным кольцом. В темноте уже непонятно, где именно мы оставили джип. Давление со всех сторон увеличивается. С трудом удерживаю руку моего спутника. Его теснят к краю, меня – к центру. Вдруг кто-то ущипнул за бедро. Хочется вонзить в шаловливую ручонку острый ноготь. Однако не время и не место печься о девичьей чести. Щипок. Силовым движением продвигаюсь к краю. В непосредственной близости несколько молодых людей затевают потасовку. Оборачиваюсь: какая-то маленькая негритянка лезет в карман моего спутника. Еще один щипок, ниже пояса, потом еще ниже. Это уж слишком. Есть места в человеческом организме, доступ к которым хотелось бы по возможности ограничить. Рывок. Мой спутник уже в нескольких метрах от меня, держаться не за кого. Мы находимся под официальной трибуной. Это тупик. Толпа встала. В пятидесяти метрах сбоку через толпу медленно движется полицейский автомобиль. Пробираемся к нему и пристраиваемся сзади. На стражей порядка надежды мало, но за машиной не такая давка. С трудом находим свой джип. Садимся, блокируем все двери.
Вдали – патруль ООН. Останавливаемся, спрашиваем дорогу, долго в темноте куда-то едем… Вот, наконец, знакомые хибары и в десяти метрах от них – въезд на территорию отеля Cap Lavandou. Кондиционер, душ, коктейль. Ужин с культурной публикой. Рядом за столом стильная негритянка в костюме от Лакруа – как выясняется, бывший министр культуры.
На следующий день в разговоре с молодой девушкой из здешних мест узнаю, что щипки во время карнавала – дело обычное. И этим занимаются представители обоих полов.
Что ж, можно и так.
Вообще, можно по-всякому.
Рядом Доминиканская республика – расслабляйтесь на здоровье.
Рядом Куба. Сами понимаете. Но при этом у них замечательная медицина.
Рукой подать до Майами.
Мартиника и Гваделупа – тоже рядом. Там как во Франции – все цивилизованно. Автострады, чистота и порядок.
А в Гаити – как в Гаити.
Кто виноват, спросите вы? Не знаю. Поди разберись…
Елена ПОРЕЙ.
Полная версия статьи опубликована в журнале “Крестьянка” (www.krestyanka.ru) №10-2008.
