АРШИНОМ ОБЩИМ НЕ ИЗМЕРИТЬ

С ВЛАДИМИРОМ ЗОРИНЫМ, ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ ПО ДЕЛАМ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ, БЕСЕДУЕТ НАШ ОБОЗРЕВАТЕЛЬ ТАТЬЯНА СУХОВА

– Владимир Юрьевич, скоро весна, а это значит, что люди потянутся к земле и опять все вспомнят, что земельная проблема у нас до сих пор не отрегулирована. Чем оказался нехорош отвергнутый Думой Земельный кодекс?

– Как и вся фракция НДР, я голосовал за согласованный вариант Земельного кодекса. Можно лишь сожалеть, что Государственная Дума в целом не смогла преодолеть негативное отношение к идее частной собственности на землю.

Однако при рассмотрении земельного вопроса есть один ключевой момент, на котором я хочу остановиться особо. Убежден: в такой полиэтнической стране, как наша, не может быть единой модели решения социально-экономических проблем, в том числе земельных.

Я только что вернулся из Татарстана, там сохранены и функционируют колхозы и совхозы. Прежняя система землепользования, прежние формы организации сельхозтруда существуют и в Башкирии. И посмотрите, в этих регионах нет недостатка в продовольствии, не стоит задача его импорта или получения западных кредитов на закупку продуктов питания.

– Вероятно, там не заботятся и о получении гуманитарной помощи?

– Тем более гуманитарной помощи.

Вывод – в этих регионах коллективные формы сельскохозяйственного труда оказались вполне жизнеспособны. И это не случайно.

Со своими учениками (а я преподаю в одной из московских школ) я проходил недавно тему реформ Петра Столыпина. Он тоже пытался разрушить общину и сделать из всех российских крестьян фермеров. Не получилось. Из одних мест люди с охотой пошли на переселение, разрушение общины и выход в отруба. В других губерниях, особенно там, где условия земледелия трудны, реформы Столыпина вызвали серьезнейшее противодействие и беспорядки.

Некоторые нынешние “рыночники” готовы повторить ошибку Петра Аркадьевича и так же, как он, не понимают одну важную вещь: не существует единого универсального рецепта для решения земельного вопроса по всей России. Слишком разнятся условия, причем во всем их комплексе: климат, почвы, хозяйственные традиции и привычки. Степи Оренбуржья – это одно дело, Нечерноземье – другое, Воронежская область – третье. Кстати, образцы плодородных воронежских почв находятся в Париже как эталон чернозема. В то же время российские нечерноземы даже при огромных затратах и усилиях не дают стабильного урожая.

Особый разговор должен идти о Кавказе, где существуют родовые отношения, не разрушенные даже за семидесятилетний период социалистического эксперимента. Что значит частная собственность на землю для кавказского рода, если он владеет этой землей уже тысячу лет? Кто посмеет и решится продать землю, которая воспринимается как собственность рода? Всего один неверный шаг здесь может породить лавину катаклизмов во всем регионе.

Неверно считать, что только коммунисты выступают против введения частной собственности на землю, против безоглядной абсолютизации такого подхода. Это позиция любого здравомыслящего человека, знающего историю страны и ее верования.

Вы считаете, что вопросы земли и веры как-то связаны?

– Безусловно. Посмотрите, в Коране указано, что Аллах сотворил землю, воздух и воду и они не могут быть ничьей собственностью, кроме Аллаха. Традиции коллективного землепользования живут и в православии, и в мусульманстве, и в буддизме, и в иудаизме, то есть во всех ведущих религиозных конфессиях России.

Общинность – одна из сильнейших, фундаментальных российских традиций. Неважно, нравится кому-то или нет такая особенность российского бытия. Это данность. В рамках общей большой традиции – совместного и мирного проживания в одной стране – каждый народ сохраняет собственные уникальные верования и обычаи. С этим необходимо считаться, это нужно уважительно принимать и, решая любую проблему, исходить из реальной полифонии российского жизнеустройства. Не навредить!

В первую очередь нельзя решать в отрыве от региональных и национальных факторов земельную проблему. В одних регионах без частной собственности и фермерства не обойтись, в других переход к рыночным отношениям, а тем более к той извращенной рыночности, какую мы в последнее время наблюдали в области приватизации, просто взорвет ситуацию. Это очень тонкая и деликатная сфера.

Возможно ли вообще в таком случае принятие единого общефедерального закона, способного учесть все эти нюансы? Или решение вопроса лучше переадресовать регионам?

– Земельный кодекс должен быть более рамочным.

Я приведу вам пример, иллюстрирующий ситуацию несколько с другой стороны. У нас очень трудно идет Закон о гарантиях прав коренных и малочисленных народов. Семь лет он блуждает по коридорам Государственной Думы, и 17 февраля депутаты приняли его во втором чтении. Почему с такой осторожностью депутаты относятся к этому закону. Достаточно упомянуть республику Дагестан, где настолько сложна этническая ситуация, что в случае принятия реализация этого закона может обернуться самыми негативными последствиями. Сейчас там 14 народов имеют свои квоты в Государственном Совете. В республике действует свой политический механизм, который, кстати, не вписывается в общероссийские нормы. В Дагестане сложилась собственная модель решения национального вопроса, и по большому счету серьезных межэтнических конфликтов там пока нет. Поэтому в новой редакции закона оговорено право Дагестана на особый подход к определению понятий малочисленного и коренного народов. То есть закону придан именно рамочный характер, позволяющий учитывать сложную национальную специфику конкретного региона. Я думаю, аналогичный подход возможен и необходим в земельном вопросе.

– Не боитесь обвинений в консерватизме и антирыночности?

– Жизнь уже доказала, что будущее нашей экономики – это цивилизованный рынок с государственным регулированием. Но рынок везде одинаковым быть не может и не будет. Он достаточно по-разному складывается в Дагестане и Свердловске, в Москве и Уфе.

Экономические формы жизни народа отражают его культуру и историю. Вот безусловный постулат, который государство должно учитывать, проводя свою экономическую политику, а вернее, проводя политику в любой сфере.

Возьмите проблему нравственности. Наверное, замечательно, что телевидение более открыто демонстрирует теперь человеческие чувства и страсти – любовь, ненависть, борьбу. Но ведь десятки наших народов имеют очень строгие этические правила и традиции, жестко регламентирующие поведенческие нормы. У чеченцев в присутствии старшего брата младший не сядет за стол. У многих северных народов в период общей зимовки зять с тещей, сноха со свекровью разговаривают только через посредника. Подобные отношения сложились не по чьему-то капризу, они исторически и социально оправданны. И представьте себе, что эти люди должны сидеть у телевизора и смотреть…

– Программу “Про это”?

– Да и не только эту программу. Традиционные сообщества отторгают культуру, навязываемую извне. Самый последний пример: мы все с огромной скорбью восприняли трагедию в Самаре. Но почему общероссийский траур нужно было объявлять именно 17 февраля, то есть в день буддистского Нового года по лунному календарю, когда миллионы российских буддистов отмечают свой праздник. Мы живем в одной семье, так давайте научимся разводить горе и радость. Ведь это возможно.

Более того, даже по православной традиции было бы уместно и тактично обозначить трауром дявятый день после трагедии.

– Вот именно. Значит, какие-то чиновники, действуя абсолютно формально, в очередной раз подставили федеральную власть.

Вспомните, когда Илюмжинов в первый раз высказался за ассоциированное членство Калмыкии в Федерации, его не поддержали сами калмыки. А сейчас люди готовились к празднику, накрывали столы и вдруг их всех поставили в неловкую ситуацию, откровенно обидели. Конечно, горе есть горе, но мы живем в одной семье, значит, нужны такт, терпимость и мера.

Вообще, во всем, что касается межнациональных отношений, не допустимо ни насилие, ни бюрократический формализм. Я рос в семье военного и вместе с отцом объехал все страну. У меня колоссальная ностальгия по СССР. Но я понимаю, что он может возродиться только как союз самих народов.

– Это хорошая формулировка. Но что, собственно, за ней стоит? Каков правовой механизм это самого “союза народов”? Рассмотрим ситуацию с Белоруссией: народы наши, по меньшей мере, не против союза. А объединение идет очень тяжело. И в конечном счете союзничество оказывается все-таки делом политиков, а не народов.

– Я с Вами согласен, но здесь есть и объективные составляющие процесса. Существуют мощные зарубежные силы, которым очень не хочется возрождения Союза. И если им не удастся раздробить Россию, они с удовольствием попытаются обкрошить ее хотя бы по краям. Впрочем, есть не менее влиятельные силы, заинтересованные в укреплении России как гаранта многополярности мира.

Реальный процесс объединения сдерживают и внутренние факторы, например экономические трудности, разный уровень развития рынка, интересы политических элит, которые могут потерять некоторые властные полномочия. Наконец, есть особая позиция Татарстана, и ее тоже нельзя игнорировать.

Я бы сказала, что Вы привели прекрасный набор аргументов, которые, однако, действуют только в том случае, если нет политической воли.

– То, что Вы сказали, настолько абсолютно, что я даже и не желал этого называть. Но… Политическая воля формируется как результат различных векторов давления. Возьмите проблему соотечественников за рубежом. Прошло несколько лет с момента распада Союза, прежде чем она была заявлена на государственном уровне – в правительстве и Государственной Думе. Это уже проявление политической воли, сформировавшейся как результат воздействия различных политических сил. Точно так же нужны время и усилия, чтобы по-настоящему развернулись объединительные процессы в рамках российско-белорусского или евразийского союза.

– Значит, надежда есть?

– С Россией все будет хорошо, я Вам обещаю.

– Владимир Юрьевич, конкретно-персональный вопрос: Вы будете баллотироваться на следующих выборах в Думу?

– Я пока еще не принял решения, хотя избиратели четырех регионов выступают с такой инициативой. Сложность вот в чем: межнациональные отношения – настолько деликатная тема, что на ней тяжело избираться: слишком много здесь содержится популистских ловушек. А у меня есть собственные жизненные принципы, от которых я не хочу отказываться ради статуса депутата. Можно, абстрактно говоря, построить свою программу на приоритете региональных интересов над федеральными. И меня, думаю, изберут. Но, говорю без всякого пафоса, я действительно болею за Россию и убежден: ни метром, ни граммом земли нам ни с кем делиться нельзя.

Россия создавалась поколениями наших предков, и не надо думать, что они были глупее нас. Они заботились о нас, а мы должны позаботиться о своих детях, поэтому идти на популизм я не собираюсь. А в условиях нынешнего снижения толерантности национальных и социальных групп подскажите мне регион, где избиратели в качестве высшего интереса принимают государственный интерес. Я попробую.

Знаете, что бы мне хотелось ответить?

– …?

Все. Все регионы именно таковы.

– То есть Вы мне хотите предложить федеральный список…

– Нет, скорее, уж пост президента. Кстати, Вы об этом не задумывались?

– Ну, такое предложение слышу впервые и даже не готов к ответу.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

БЕЗ КНИГ
ОБЕЩАЛИ – ВЕСЕЛИЛИСЬ, ПОДСЧИТАЛИ – ПРОСЛЕЗИЛИСЬ
БЛАГО НАРОДА – ВЫСШИЙ ЗАКОН
Навстречу парламентским выборам
ВГЛЯДИТЕСЬ В ЛИЦА
ВОПРОСЫ НЕДЕЛИ:
СХВАТКИ ПОД КРЕМЛЕВСКИМ КОВРОМ
Северодвинские моряки читают “Социалистическую Россию”
ПОЙМАЛ ЩУКУ НА МОРМЫШКУ
Чисто – душисто
“РУССКИЙ” – ИМЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ… К УСАМ КАК ЧАСТИ ОБМУНДИРОВАНИЯ
ВЕЛИКИЙ ПОСТ: ДУХОВНЫЙ РОСТ
БАЛЬЗАМ НА ДУШЕВНЫЕ РАНЫ
НАКОРМИ ГОЛОДНЫХ, УТЕШЬ ПЛАЧУЩИХ
КУРДСКИЙ РАЗЛОМ
ГЕРБАЛАЙФ ЖИЛ, ЖИВ, И, НАВЕРНО, БУДЕТ ЖИТЬ
ДЕМОКРАТИЧЕСКИ ИЗБРАННЫЙ ГОСПОДИН ЕЛЬЦИН НЕ ХОЧЕТ УСТУПАТЬ ВЛАСТЬ


««« »»»