Аню Владимирову роковая пуля, изменившая всю ее жизнь, настигла в стенах… собственной школы. Тогда еще в расписаниях были занятия по военной подготовке, и мальчишки-десятиклассники в тот злополучный день переносили ружья из хранилища в тир. Учителя не было рядом, и один из них шутки ради прицелился в спину девчонки, пробегавшей мимо. Тот выстрел до сих пор гремит в ушах Ани. Он оборвал юность с танцами, прогулками, свиданиями, заставил уйти из школы, отказаться от занятий спортом, походов и, главное, от планов на будущее.
В московском специализированном Институте искусств учатся всего 108 студентов. После окончания факультетов – театрального, музыкального и художественного – выпускникам выдается диплом о высшем образовании общепринятого образца. Обучение в институте бесплатное, всем нуждающимся предоставляется общежитие, а вместо стипендии студенты получают пенсию по инвалидности. Дело в том, что театральным премудростям и прочим искусствам здесь обучают лишенных зрения, слуха и возможности передвигаться. Справедливости ради заметим, что слепых, глухих и колясочников здесь не так уж и много, большинство все же хоть немного, но слышат, очень плохо, но видят и даже самые тяжелые больные ДЦП предпочитают передвигаться самостоятельно.
Но продолжим наш рассказ.
Отныне главным желанием девушки стало как можно скорее встать на ноги. Школу, конечно, пришлось бросить, учителя ходили к ней на дом, родные – у Ани два старших брата – поддерживали как могли во всем. И потянулись годы операций и курортов. В промежутках между лечением Аня училась в заочном народном университете, посылала свои творческие работы в Москву. Между прочим, в свои поездки – заметим, что девушка жила в Бийске, не ближний свет, да? – она отправлялась на коляске одна. В дороге случались курьезы, например такие: в самолет ее обычно заносили на руках раньше других пассажиров, так что, когда все входили в салон, она уже сидела на своем месте. Как-то раз влетела дама и потребовала, чтобы девушка пересела, дескать, им с мужем дали разные места, а им хочется сидеть рядом. Аня объяснила, что не сможет этого сделать. Дама – в ярости. “Хорошо, – предложила Аня, – но тогда вашему мужу придется перенести меня на руках”. Спор тут же прекратился.
О том, чтобы получить высшее образование, Аня мечтала давно, правда, с профессией юриста или журналиста пришлось распрощаться, но она не жалеет, что поступила на художественный факультет в Институт искусств. О том, что есть такой необычный вуз, она узнала от брата. Тот в свое время учился в Москве и подсказал сестре, где она может попытать свои силы. “Я будто чувствовала, что мне надо торопиться жить. До травмы успела окончить музыкальную школу, позаниматься волейболом, баскетболом, плаванием, рисованием”.
В Москву, как обычно, приехала без посторонней помощи, нашла институт, сдала документы и поселилась на раскладушке в спортзале: конкурс сюда всегда огромный, абитуриентов много, так что мест в общежитии не хватает. В этом году Аня стала первокурсницей.
Глядя на эту энергичную, обаятельную девушку, диву даешься, откуда она берет силы для того, чтобы жить и мудро радоваться этой жизни, ведь у нее, казалось бы, должны быть свои, особые счеты с судьбой. Они есть, но в разговоре с Аней я ни разу не услышала слов “обида” и “злость”. Хотя, судя по ее рассказу, с несправедливостью и жестокими ошибками ей пришлось столкнуться не раз. Годы тянулось следствие по уголовному делу, и виновные в трагедии – тот школьник, что выстрелил шутки ради в спину, и учитель НВП, позволивший ребятам без присмотра переносить оружие, – остались бы ненаказанными, если б не терпение и силы мамы Ани: школьная администрация не хотела выносить сор из избы и всячески старалась скрыть преступление. В конце концов и тот и другой сели на скамью подсудимых. Во время лечения доктора ошиблись и посоветовали девушке упражнения, которые не развивали нужную группу мышц, а когда это выяснилось – было поздно. Кто знает, сколько сейчас сил и времени понадобится Ане, чтобы подняться с инвалидной коляски?
В институте, замечу, ребятам не делают никаких поблажек и скидок на здоровье. Свет в учебных классах горит до полуночи. В беседе с преподавательницей зарубежного театра я попеняла на то, что, мол, студентам-инвалидам можно бы и делать послабления. На это она ответила: “Ни один из них не считает себя инвалидом, они убеждены, что рано или поздно встанут на ноги, увидят, услышат, заговорят, поэтому они должны быть хоть чуточку лучше, умнее, образованнее здоровых, чтобы чувствовать себя наравне с ними”.
Дай Бог, чтобы так оно и было. В обществе, которое отторгает всех, кто не укладывается в его норму, приходится надеяться только на себя и уповать на Бога.
Наталья ЛИХАЧЕВА
