Мне не нравится идея “списка Магнитского”. Не потому, что кровавый режим мне сильно мил, или я сомневаюсь, что Магнитского в самом деле замучили. Нет, не сомневаюсь. И как раз поэтому не нравится.
Есть преступление, в нем должны быть виноватые; их устанавливает суд. Понятно, что у нас вместо суда – Егорова, дырка от бублика, но из этого никак не следует, что американские конгрессмены или европейские парламентарии, или все мировое общественное мнение, вместе взятое, может эту дырку заполнить. Нет, не может.
Есть Иванов, Петров, Сидоров и Рабинович, их вина предположительна. Даже если мы в ней абсолютно уверены, пока ее не установил суд, она все равно предположительна. Как можно несомненными санкциями карать предположительно виновных? – не понимаю. При всем могуществе современного Запада он не в силах отменить презумпцию невиновности – не он ее устанавливал, не ему ее упразднять.
Но совсем другое дело закон об “иностранном агенте”. Имена есть, подписи есть; проблем с презумпцией невиновности никаких. Тут все просто. Тут пещерные российские парламентарии взялись искоренять права человека. И гордо об этом заявляют: мы – Иванов, Петров, Сидоров, Рабинович, да, искореняем! И двести остолопов из “Единой России” бегут, запыхавшись, спешат присоединиться к авторству: мы тоже, мы тоже искореняем!
Ведь что на самом деле устанавливает закон? Он устанавливает вмененную идентичность. Ветер военного прошлого прямо бьет в лицо. Будьте добреньки, наденьте на рукав желтую звезду – такой отныне закон вышел, депутаты “Единой России”, КПРФ и ЛДПР за него солидарно проголосовали.
Они хоть сами понимают, что именно понаписали?
