Наша медийная среда больна. Это факт, в силу своей очевидности не требующий доказательств. Поэтому пребывание талантливого врача на должности генерального директора федерального телеканала смотрится вполне органично. Но в российской мифологии докторов много: доктор Зорге, доктор Живаго, доктор Зло, доктор Айболит и многие другие. Какое место в этом ряду занимает доктор Сенкевич и куда ведет его карьерный путь?
В любом случае поступок гендиректора, лично подписавшего приказ об увольнении самого яркого журналиста самого скандального СМИ, впечатлил аудиторию. Так, собственно, и возник вопрос: кто вы, доктор Сенкевич?
Кто, где, когда
В свое время появление Николая Юрьевича на НТВ было подобно грому среди ясного неба: ответственный пост генерального директора самого строптивого отечественного телеканала достался врачу, про которого широкой общественности было известно лишь то, что он является сыном легендарного телеведущего, автора программы “Клуб кинопутешествий” Юрия Сенкевича. Медийщики были возмущены до глубины души столь неожиданным назначением и, вместо того, чтобы обидеться на “Газпром”, в недрах которого созрело это кадровое решение, обрушились на самого Сенкевича-младшего. Хотя, чем медик хуже театроведа-фарцовщика, не вполне понятно. Тем более что в медиа-сфере новый начальник вовсе не был новичком.
Потомственный телевизионщик начал свою просветительскую СМИ-деятельность более десяти лет тому назад. Еще в далеком 1993 году по просьбе своего приятеля Александра Бабинского (который ныне является зампредом правления РИА “Новости”) Сенкевич-младший стал делать небольшие медицинские программы на радиостанции “Панорама”. После удачного радиодебюта другой хороший приятель Николая, Дима Зюбанов (ныне главный редактор ряда изданий, входящих в ИД “Бурда”), предложил ему вести колонку врачебных советов в еженедельнике “Лиза”, а потом – в журналах “Отдохни” и “Добрые советы”.
На тот момент молодой доктор не только лечил больных с легочной патологией, но и изучал так называемые гуманистические аспекты медицины: качество жизни пациентов, влияние на этот показатель того или иного метода лечения, проблемы кооперативности больного и врача как залог успеха лечения и пр. Волновали Сенкевича и проблемы медицинской этики, прав пациента. Эти вопросы интересовали не только представителей медицинской среды, но и обычных людей, так или иначе соприкасавшихся с различными тяжелыми недугами. Специалистов в области гуманистических аспектов медицины было мало, а в области пульмонологии ровно один – Николай Сенкевич.
- Я очень благодарен своим научным руководителям. Именно они определили мне эту область знания. Особенно я признателен своему непосредственному научному руководителю, главному пульмонологу Москвы профессору Андрею Станиславовичу Белевскому.
Сотрудничество с Андреем Белевским из сферы научной плавно перетекло в медийную. Понимая важность образовательных программ для больных, ученые разработали целый ряд издательских проектов под общим лозунгом “Журналы для тех, кто болеет”. Многие из них – например, “Астма и аллергия”, “Легкое сердце” – существуют и по сей день. Когда же родилась идея создания обучающего фильма о том, как жить людям с бронхиальной астмой, делать его взялся Николай Сенкевич. Картина оказалась качественным во всех отношениях продуктом и ее стали раздавать больным как учебное пособие. Фильм назывался “Жизнь с астмой” (1996), он до сих пор хранится в домашних видеотеках.
В медицинской среде успех картины был настолько велик, что спустя некоторое время родилась идея создания целого сериала под названием “Жизнь с…”. За ее воплощение вновь взялся Сенкевич-младший вместе с нынешним гендиректором “НТВ-кино” Александром Черняевым, который тогда руководил небольшим рекламным агентством, занимавшимся производством рекламных роликов. Кстати, креативным директором этой компании был все тот же Сенкевич, который в свободное от медицины время писал сценарии к рекламным роликам. Благодаря успешному сотрудничеству с Черняевым на медийном счету молодого врача оказались не только обучающие фильмы и программы, но и документальный фильм о жизни великого ученого Павлова. Есть у Сенкевича и опыт работы в кадре:
- У кого-то из телевизионщиков родилась “гениальная” идея: взять сына Сенкевича и дочь Дроздова в качестве ведущих и сделать нечто среднее между “Клубом кинопутешествий” и “В мире животных”.
Программа называлась “Очень дальнее Подмосковье” и несколько месяцев выходила на канале “Московия”.
Ядовитая среда
Свою явную тягу к работе в СМИ Николай Юрьевич объясняет здоровой конкуренцией с отцом, хотя не отрицает, что материальный аспект тоже имел значение:
- Только работа в пяти местах одновременно давала мне возможность содержать семью и заниматься любимым делом – медициной, которую я не рассматривал как способ заработка.
А потому диссертацию писал не торопясь, целых семь лет, что называется, с толком, с чувством, с расстановкой. В результате вместо кандидатской Сенкевич сразу получил докторскую степень.
К моменту перехода в “Газпром” молодой ученый был на перепутье:
- Я мог поставить перед собой новые задачи в сфере медицины, а мог попробовать рискнуть и изменить свою жизнь. Победил здоровый авантюризм.
Предложение занять пост начальника отдела спецпроектов департамента по информационной политике “Газпрома” поступило от Александра Михайловича Дыбаля. Времени на размышления дали немного. Ноябрьским утром дня “великого перехода” Сенкевич еще читал лекцию по качеству жизни врачам из регионов, а в три часа пополудни писал в “Газпроме” заявление о приеме на работу.
На вопрос, каким образом случилось так, что никто толком не знал о его кипучей деятельности на медиа-ниве в “Газпроме”, сын автора “Клуба кинопутешествий” не без лукавства ответил:
- Это вопрос корпоративной этики. У меня был начальник.
И со смехом добавил:
- Если бы я тогда знал, чем все закончится, я бы, вероятно, “засветился”. Но я не знал!
В “Газпроме” Сенкевич занимался медиа-активами компании. Тесно общался с Йорданом, о работе с которым сохранил самые приятные воспоминания, успешно сотрудничал с Дмитрием Бакатиным и Рафом Акоповым. Одним словом, в узком кругу был широко известен, что и привело к столь неожиданному для посторонних назначению.
К враждебному настрою своего окружения доктор наук отнесся философски:
- Я понимаю ход их мысли: “Появился тут черт с горы, какой-то врач, что это такое? Давайте приведем телезвезду в больницу, пусть она там лечит больных!” Посыл в каком-то смысле правильный, но не совсем. Потому что гистологию и анатомию не каждый телевизионщик сможет освоить. А телевизионная наука, как показывает практика, при наличии способностей постигается. К тому же у человека со стороны есть свои неоспоримые преимущества – он не является рабом традиции и канона.
Безусловно, существуют правила построения бизнеса и знать их необходимо, но профессиональная ограниченность может и мешать. Мне часто говорят: этого не может быть, так не бывает. А я спрашиваю: почему? Этим вопросом можно свести человека с ума, потому что на самом деле даже крупный специалист не всегда знает, “почему”.
Сенкевич, обладающий пытливостью исследователя, убежден, что лишь нестандартные ходы могут привести к интересным открытиям. А потому считает, что на периферии сетки надо обязательно проводить эксперименты. Разумеется, не трогая prime time, где это может обернуться негативными финансовыми последствиям. Интереса ради он готов даже на создание антителевидения:
- А почему бы нет? Такая установка встречает массу сопротивления – и порой обоснованного, но без экспериментов не может быть движения вперед!
И если мы еще не увидели революционных изменений в эфире, то лишь потому, что Сенкевич – человек осторожный и верен медицинской заповеди “не навреди”. Как верен и другой: “семь раз отмерь, один раз отрежь”. Это к вопросу о Парфенове.
Взгляд и нечто
В целом, в своих взглядах на телевидение Сенкевич-младший консервативен. Считает, что с экрана зрителя должно манить разумное, доброе, вечное. Переживает, что ТВ давно перестало быть первичным и превратилось в сферу обслуживания. Испытывает явную ностальгию по старым телевременам, когда в эфире не было ни крови, ни насилия, а к представителям телепрофессии относились с пиететом:
- Раньше не было такого понятия – “телезвезда”. Говорили: “популярный телеведущий”, “известный журналист”. И это вызывало уважение… А слово “звезда” – самоуничижительное понятие. В советский период были культовые фигуры. Теперь много популярных, известных людей, но произошло обесценивание осознания роли личности в истории, в чем виновато и телевидение.
Рулевой НТВ верит, что можно развлекать, просвещая и обучая. Вместе с тем признает, что роль электронных СМИ в формировании общества сильно преувеличена:
- Покажите мне кнопку влияния на массы!
Мечтает иметь возможность делать то, что ему хочется, не думая об окупаемости. Грустит по поводу отсутствия национальных героев масштаба Гагарина.
К “лицам” относится скептически:
- Главное – не лицо, а идея. Иногда ко мне приходят продюсеры и говорят: “Договорились со звездой, давайте делать проект”. Спрашиваешь: “А проект-то какой?” Они отвечают: “Какая разница, важно, что звезда есть!” По мне, искать надо не звезд, а идеи. Идея может быть так хороша, что зажжет новую звезду.
Главное отличие западного телевидения от российского видит в снобизме последнего:
- Западное телевидение обращено к зрителю. Они работают в режиме “мы для вас”. А у нас – “мы для себя”. А ведь телевизор в доме – гость. И сидящие в эфире не должны выглядеть этакими хозяевами жизни, которые ввалились без приглашения.
Не упивается высокими рейтингами, как другие теленачальники:
- Вот, например, доля 50% – тотальная победа над конкурентами. Но есть одно “но”: а что делали в этот момент остальные 50%? Почему они не смотрели передачу? Почему многие вообще не смотрят телевизор?
Жалеет, что с переходом на новую работу окончательно лишился досуга:
- Я потерял возможность общаться с друзьями. Теперь мои друзья – это в основном сотрудники. Ни на кого больше времени не хватает.
К вышеизложенному остается добавить лишь краткое описание ТВ-доктора:
- мил;
- глубоко, даже, можно сказать, старомодно интеллигентен;
- в манерах мягок и психотерапевтичен. Надо быть Парфеновым, чтобы вывести его из себя;
- с чувством юмора проблем нет;
- напоминает победившего себя Обломова, ибо, имея явную тягу по-восточному постигать мир путем созерцания, находит в себе силы вкалывать от рассвета до заката;
- улыбчивый, живой, в меру упитанный мужчина в расцвете лет. Чем-то трогательно смахивающий на Карлсона;
- вдумчив и нетороплив, что вселяет надежду на моральное оздоровление телеканала, изрядно пострадавшего в лютых боях за свободу слова.
Однако состояться в качестве серьезного игрока на ТВ-поле Сенкевичу будет непросто. Во-первых, потому, что коллективное творчество обретает лицо, лишь если жестко подчинено индивидуальному вкусу, а во-вторых, потому, что для достижения результата Николаю Юрьевичу придется совершить не одну хирургическую операцию. А терапевт и хирург – разные профессии.
Сенкевич о жизни и о себе
Страна и мир
Я никогда не хотел эмигрировать. Мой отец, объездивший весь мир, обожал Россию. И мне эта любовь передалась по наследству.
Сам я очень поздно начал выезжать за рубеж. Если не считать года, проведенного в Италии в младенческом возрасте. Первая осознанная поездка за границу состоялась в 1992 году. Я отправился в гости к приятелю в Швецию, в город Гетеборг. И пробыл там пару недель. Но мы в основном общались и времени на осмотр достопримечательностей не осталось.
Год спустя я съездил в Испанию. Отец собирался делать операцию на позвоночнике и взял меня с собой. Барселона произвела на меня неизгладимое впечатление. Обалденный запах кофе, необыкновенная атмосфера и люди, которые, как мне кажется, очень близки нам по духу и энергетике.
Но средняя полоса России мне нравится больше. Когда я говорю о средней полосе, я имею в виду небольшой домик под названием “дача”, где за печкой с любимым котом под мышкой и собакой в ногах можно испытать такой кайф, с которым ничто не сравнится. Для меня отпуск – это в первую очередь дача.
Единственное место, где я себя чувствую, почти как за печкой, – это Скандинавия, Финляндия в первую очередь. Только там царит покой и есть ощущение безопасности. Которого нет в других странах Европы и особенно в Америке, где я впервые побывал совсем недавно.
Знакомство с этой страной я оттягивал как мог. И не зря – там другой мир, другие люди, другая психология. Мы не поймем друг друга никогда.
Очень тяжело было общаться с уехавшими, видеть, как, сидя на социальных пособиях, некогда успешные в России люди продолжают настаивать на своем: “Россия, нет, никогда! Я ни о чем не жалею!” А глаза-то не спрячешь…
Раздражает американская привычка все время спрашивать “как дела?”. Надо отвечать “отлично!”, но выглядит все это, как “коммуникативный силикон”. В какой-то момент мне надоело отвечать “отлично” и я сказал официанту: “Очень плохо!” Бедняга был так потрясен, что, по-моему, уволился. А все потому, что схему сбили.
Америка – самая компанейская страна на свете. Там все превращается в свою противоположность. Они не понимают, что самая хорошая идея, доведенная до абсурда, теряет всякий смысл.
О карьере
Установка на карьеру априори закладывает в человеке предохранители от любых возможных ошибок. А “небоязнь” ошибок, возможно, и есть путь к успешной карьере. Если человек спрогнозировал свою жизнь и рвется к определенной цели, он тем самым лишает себя возможности достичь большего.
Важно оказаться в нужный момент в нужном месте и принять правильное решение. И лишь решение зависит от интеллекта, а все остальное – везение.
Чтобы добиться успеха, нужны упрямство и авантюризм в хорошем смысле. Основным тормозом является страх потерять то, что есть. Ввязываясь в драку, надо думать о победе. Но при этом нужно быть готовым и к проигрышу. Если ты готов проиграть, тогда можешь лезть в драку, а если нет – то не надо. Потому что не сможешь правильно распределить свои силы. Вот что я называю здоровым авантюризмом.
Для построения карьеры важны коммуникационные способности и терпимость к собеседнику.
Нюанс
Как-то я сказал приятелю: “Хочется сидеть на даче, гулять и писать для души книжки. И получать за эти книжки большие деньги”. Он подумал и ответил: “А можно все то же самое, только без книжек?”
Мы работаем, чтобы жить, а не живем, чтобы работать.
О научном подходе
Как бывший научный сотрудник могу смело заявить: подавляющее большинство исследований – это исследования с заведомо известным результатом. Вместо того чтобы тратить на них долгие годы, лучше полежать на диване и хорошенько подумать. Особенно это касается вопросов социологии и психологии.
Логика – это основа основ. Интуиция – импульс. Но когда логика заходит в тупик и решения нет, надо следовать интуиции. Просчитай и продумай все. А поступай, как подсказывает сердце.
Мужики
В нашей стране прокормить семью можно. Корм стоит совсем не так дорого, как об этом говорят. Если ставить себе задачу: хочу, чтобы мой ребенок четыре раза в день питался в ресторане “Пушкинъ”, – это одно. А если хотеть, чтобы он был сыт, здоров и вырос хорошим человеком, то это другое. Не надо мужикам фрустрировать, сидеть и думать: как мне кормить семью? Иди и корми. Руки-ноги есть. Помогать надо несчастным, бедные – другой вопрос. Есть масса людей в мире – что у нас, что в той же Америке, которые просто ничего не хотят делать и беспрестанно говорят государству: “Дай!” А ты пойди и сделай что-нибудь!
Дата & место рождения: Родился 17 июня 1968 года в семье военнослужащего в Москве.
Образование: Окончил школу 45 (“Если моего отца спрашивали, как я учусь, он класса до седьмого отвечал: “Удивительно ровно. На одни тройки”). В 1993-м окончил Московский медицинский стоматологический институт им. Семашко по специальности “лечебное дело”. В том же году поступил в ординатуру НИИ пульмонологии Минздрава Российской Федерации и два года спустя получил специальность пульмонолога.
После окончания ординатуры Николаю Сенкевичу предложили остаться в институте. Однако новоиспеченный доктор предпочел пойти работать палатным врачом во второе терапевтическое отделение Городской клинической больницы 57. Через год тяга к науке все же взяла верх и он вернулся в НИИ пульмонологии, где проработал на разных должностях до ноября 2001 года. В декабре 2000 года защитил докторскую диссертацию (минуя кандидатскую!) и стал заведующим лаборатории. Продолжал практиковать (в НИИ была клиника). На общественных началах преподавал терапию студентам четвертого курса второго “меда”. В ноябре 2001 года перешел работать в ОАО “Газпром” начальником отдела спецпроектов департамента по информационной политике. Потом стал заместителем начальника департамента и 23 января 2003 года был назначен гендиректором НТВ.
Имеет:
- мать (“Мама филолог, окончила иняз – английский язык. А я, что называется, сапожник без сапог, английский знаю плохо. Отсутствие практики и силы воли помешали. Жалею ужасно. Не дано. У жены и сына есть способности к языкам, а у меня нет”);
- жену (“Она врач, кандидат наук, кардиолог, окончила тот же институт, что и я”);
- сына (“Обстоятельный мужчина, педант во всем”). Вадиму десять лет, учится он тоже в 45-й школе. Николай Сенкевич убежден, что высшее образование надо получать в России. Надеется, что его наследник окончит МГУ (“Я бы, конечно, предпочел медицинское образование, поскольку считаю его универсальным. Увы, Вадим вряд ли заинтересуется всякими глупостями вроде анатомии”);
- сиамского кота и кавказскую овчарку, изображения которых вместе с портретами членов семьи украшают его рабочий стол.
