Тот день на реке Березине прошел впустую – ни одной поклевки. Исхлестав снастями несколько заливов и лагун, мы с другом Виктором пришли к выводу, что сегодняшний выход на рыбалку один из самых бездарных в жизни и ничего уже не даст, надо ехать домой. Шатаясь от усталости, собрали свои рюкзаки и к вечеру отправились в село.
Но здесь нас ждал еще один неприятный сюрприз – последний автобус ушел из-под носа. Идти 30 км на ночь глядя нам не очень-то хотелось, и мы решили заночевать на реке, а утром уехать. С каменными лицами поплелись назад, к воде поближе. Посидели на берегу, перекурили и пошли за хворостом. За час собрали целую гору сушняка и под высоким берегом разожгли костер.
Сидим. Время – к десяти вечера. Тут пришла пора сделать из спиннингов пару закидушек и забросить их на ночь в небольшой, но глубокой заводи за паромом – все равно без дела сидеть было невыносимо. Быстро наладили снасти, благо в рюкзаке были и грузила, и колокольчики. Наживки, правда, не оказалось. Решили поискать у берега в воде – еще было кое-что видно. Через десять минут нашли на утонувшей коряге несколько здоровенных черных пиявок и, насадив их на тройники, забросили снасти в воду. Сами сели возле костра греться – уже стало прохладно, поднялся туман.
Около часа ночи я услышал звон, не поняв со сна, что такое и откуда. Затихло. Вдруг снова. Меня как подкинуло! Мгновенно вспомнив о донках, я выхватил из костра здоровенную головешку и побежал к удочкам. Вижу – на первой донке колокольчик судорожно дергается. Вдруг леска мгновенно натянулась, потом ослабла, снова натянулась, удилище на рогуле подпрыгнуло.
Хватаю его, подсекаю и чувствую, что в темноте кто-то сильно упирается на леске. Подбежал Виктор. Вдвоем осторожно подтаскиваем добычу к берегу, так и есть – сом! Вот уже совсем рядом.
– Тихо! – шепчет Виктор. Но какое там тихо! Удар хвостом, и мы без снасти. Только боль в обожженных леской руках. Одним рывком оборвав леску толщиной 0,5 мм, сом ушел! Выстрелив в темноту длинной тирадой непереводимых слов, мы судорожно топтались на месте, еще не до конца осознав, что произошло. Вдруг зазвенел второй колокольчик. На этот раз поединок закончился в нашу пользу, но килограммового соменка я, не колеблясь, выпустил в воду.
Быстро переналадили снасти и снова забросили. Минут через двадцать все повторилось – снова сом побольше ушел с поводком, а малый – это не наш профиль.
В третий раз мы остались с одним спиннингом – другой был уволочен каким-то разбойником в воду вместе с рогулей, да так быстро, что мы только рот разинули.
И вот пришел, как говорится, последний наш час – были оторваны последнее грузило и тройник, больше в запасе ничего не оказалось. Нам осталось только молча созерцать и слушать ночную жизнь реки в отблесках затухающего костра. На несколько минут появилась луна, и тут соминое царство показало себя во всей красе. Вода в реке всюду была неспокойна – сомы плавали у самой поверхности, оставляя за собой волны и всплески. В дальнем темном конце заводи что-то булькало, хлюпало, ухало. Это все напоминало какую-то дикую пляску нечистой силы в реке. Так и продолжалось до 4 утра – то тихое журчание в зарослях, то резкий удар, всплеск, будто кто-то бросал в воду с высоты здоровенные валуны. Такого буйства сомов – больших и малых – никогда еще не приходилось видеть. Сколько их здесь было? Десять, двадцать или больше?
Но вот с первыми проблесками зари концерт стал затихать, и к половине шестого утра все закончилось. Стало тихо. Запели первые птички в ивняке. Светало, но сна не было, хотя за ночь мы ни разу не присели. По спине бегали мурашки. Утром, взглянув друг на друга, мы закатились ненормальным смехом – перемазанные землей, золой, тиной, мокрые, с растрепанными волосами, мы сами были похожи на чертей.
Сколько раз мы потом рыбачили в тех местах, но ничего подобного больше не видели. Может, такой праздник сомов случается раз в сто лет? Не знаю. А вы?
Ту ночь я запомнил на всю жизнь.
В. ЯКУШЕВ
